Лисица и Единорог: Опасливый лес

– Да, с пафосной антенной на башке, но всё равно конь, – вела дальше Лисица. – А Сова… Ей не нужны волшебные прибамбасы, все эти рога, подковы железные… Ты понимаешь, Сова она и есть Сова.

– Кому-то явно хватит.

Единорог попробовал забрать у Лисицы бутылку, но мёртвая хватка неспроста была ее любимым охотничьим приёмом: когти заскребли по стеклу, но лап она не разжала.

Единорог всё же вышел в комнату с прилавком и стал шарить на полках. Пока он заглядывал в коробки и отодвигал банки, Лисица смотрела в стык стены и потолка и видела в седых шиньонах паутины что-то своё, важное, невидимое ни для кого другого. Эврика! Среди мешков с отсыревшей крупой и неколотыми орехами наконец обнаружилось то, что Единорог приметил еще вчера, – свёрток с черствым овсяным печеньем.

– Держи.

Лисица дернулась от неожиданности. Прервав размышления о паутине жизни, она взяла печеньку и стала ее исследовать, как будто никогда ничего занимательнее не видела.

– Держи, – снова сказал Единорог. Лисица поставила бутылку на сундук и с осторожным интересом приняла вторую печеньку другой лапой. Сравнила их размеры, по очереди понюхала, задумалась.

– Жуй, – сказал Единорог и, пока Лисица решала, какую из двух печенек укусить, ловко забрал у нее из-под локтя недопитую живую воду и отправил на верхнюю полку. Сейчас Лисица до нее ни за что бы не дотянулась.

– Утром я за тобой зайду, и мы пойдем к Сове.

Лисица кивнула. Впрочем, ее туманный взгляд не сулил понимания. Она надкусила левую печеньку и стала безучастно жевать. Вряд ли Лисица могла проявить к еде меньший интерес, даже если бы Единорог подсунул ей кусок фанеры. Печенье точь-в-точь напоминало реквизит из одной душещипательной постановки, который Лисица однажды грызнула с голодухи. Чуть без зубов не осталась, но как-то дотянула до антракта. Тогда, как и сейчас, из ее правого глаза катилась слеза, прокладывая дорожку на шерсти. Зрители были тронуты. Лисица надкусила второе печенье.

– Не плачь, – сказал Единорог. – Мы обязательно ее найдём, обещаю.

По лисьей морде покатилась вторая слеза.

– Я неудачница. Я допилась до состояния чучела. И кто у меня купит такое черствое печенье-е-е?

Единорог погладил её по голове. Не выпуская надкусанные трофеи, Лисица свесила лапы с сундука и, зевая, сказала: «Одеялко». Единорог решил было, что ослышался, но запрос повторился громче и протяжнее. В третьей комнате, оказавшейся спальней, нашлось одеяло в мелкую мышку.

Дожидаясь, пока Лисица уснёт, Единорог сполоснул чашки и пиалки в тазу. За звоном посуды не было слышно, как стукнулось об пол каменное печенье. Со вторым ударом лисья душа покинула жаркую кухню и перенеслась туда, где Сова раздавала стаканы с чаем и пела веселые песни. И Лисица жалостливо подвывала ей во сне.

Глава 4. В поисках эликсира

Лисица проспала до утра, а могла бы и до обеда, но, когда стало светать, ее разбудил жуткий, дикий, невыносимый грохот. Казалось, что бьют в барабан и медный таз одновременно, причем прямо у неё над головой. А может, и внутри головы, если, конечно, так бывает.

Лисица застонала и приоткрыла одно веко. Первый солнечный луч почему-то решил посветить ей на нос – зря! Сегодня ей это не понравилось.

Грохот повторился.

«Да кто это такой добрый?» – подумала Лисица.

– Доброе утро! – послышался знакомый голос.

В сторону голоса тут же полетела зеленая подушка в горошек, но Единорог легко поймал ее на лету.

– Идём к Сове? – вкрадчиво спросил он.

– Не ори ты так, – скривилась Лисица и накрылась одеялом в мелкую мышку.

– Ладно, внесем коррективы в наши планы. У кого из соседей есть капустный эликсир?

Через полминуты Лисица выдавила:

– У Ёжика.

– Значит, заходим к Ёжику, а потом к Сове.

– Давай, ты сам сходишь, а я пока тут полежу? – поступило предложение из-под одеяла.

– Боюсь, без тебя не получится. Ты говорила, что соседи не открывают незнакомцам, так?

– Они и своим-то не открывают, – пробурчало одеяло. – Лучше не ходить и не пробовать.

– Не согласен. Пробовать – надо. И мне нужен проводник. Странный у вас лес: вчера полдня его исследовал, но ни одного дома не нашёл.

Лисица не реагировала. Единорог стал стаскивать с нее одеяло. Лисица упиралась до последнего, а потерпев поражение, перевернулась на бок, уткнулась носом в стенку и закрыла лапами уши.

– Я думаю, нам всё-таки откроют, – сказал Единорог.

В ответ лисий затылок зашевелился из стороны в сторону.

– Да на тебя взглянуть – и оттает любое сердце. Морда перекошена, шерсть свалялась, глаза краснючие, одной серёжки нет. Стопроцентное сочувствие гарантировано.

– Ты издеваешься, рогатый, – Лисица повернула к Единорогу морду, действительно слегка перекошенную.

– И она снова с нами! – радостно сообщил Единорог неизвестно кому. – Аплодисменты!

– Не надо аплодисментов, – быстро произнесла Лисица, опасаясь снова услышать ушераздирающий грохот над головой. – Так уж и быть, побредем.

– Вы, примадонна, сегодня скромны как никогда. Так уж и быть, оваций не будет.

Лисица закатила глаза и тут же скривилась от боли.