Лиссабон слезам не верит

– Донна Перес, – холодным, жестким тоном обратился к ней инспектор, – я хочу, чтобы вы оставили мне телефон и адрес агентства, через которое вы были наняты на службу.

Вначале девица произвела на него положительное впечатление и он не включил ее в список подозреваемых, но теперь его отношение к ней изменилось. Если она ввела его в заблуждение по одному вопросу, запросто могла соврать и в остальном. И он вцепился в Мезе мертвой хваткой.

– Ну, что будем делать? – спросила Аська, едва за подругами закрылась дверь ее спальни.

– А что делать? Оденемся и пойдем чистосердечно признаваться.

– В чем? – пискнула Аська, прижимая ладошки ко рту.

– В собственной невиновности, конечно. Или это ты его прикончила? – спросила, прищурившись, Юля.

– Ты что, издеваешься? – не оценила шутки подруга.

– Просто старайся лишнего не говорить, своими домыслами не делиться, – посоветовала опытная Ползунова.

– А может, Анри позвонить и спросить, нет ли у него знакомого адвоката? – с сомнением протянула Аська.

– А может, лучше мужу? Ты его еще помнишь? Невысокий такой, с пышной шевелюрой и носом картошкой?

– Хватит юродствовать! Одевайся давай. А насчет адвоката, я думаю, все же стоит озаботиться, – вернулась к роли хозяйки Васильева.

– Конечно, конечно. Да и крепкое мужское плечо нам никогда не помешает, – жеманно ответила Юля, передразнивая подругу, и ушла к себе.

Когда они вернулись в гостиную, на обеих были надеты строгие летние костюмы, туфли-лодочки, а Васильева нацепила на нос очки для пущей солидности.

Скромные, но дорогие украшения должны были дать инспектору почувствовать, что он имеет дело с состоятельными, достойными и небеззащитными членами общества.

Инспектор это почувствовал. Сидящие перед ним дамы теперь разительно отличались от жалких, перепуганных теток, заливавшихся слезами всего двадцать минут назад. К слову сказать, теперь слезами заливалась Мезе. Проходя мимо кухни, Юля краем глаза заметила ее зареванное лицо, распухший нос и потерянный вид.

– Как близко вы были знакомы с погибшим? – вновь, но теперь очень вежливо и подчеркнуто почтительно повторил свой недавний вопрос инспектор.

– Мы вовсе не были с ним знакомы, – ответила Аська, на этот раз ровным спокойным голосом.

– Вам знакомы эти вещи? – Инспектор достал из-под дивана прозрачный полиэтиленовый пакет, полный всякой ерунды, среди которой Юля безошибочно узнала свою щетку, крем и расческу.

– Какая прелесть, моя расческа! – издевательски проворковала Юля. – Вы ее у преступника отняли?

– Отнюдь. Эти вещи мы нашли в комнате покойного, – не отреагировал на Юлин выпад инспектор.

– Так вот кто таскал у нас всякую мелочовку, – поджала губы Ася. – Оказывается, он был не только любителем подглядывать, но еще и мелким воришкой.

– Теперь понятно, кто шуршал по ночам, – согласно кивнула Юля.

– А вас не раздражала пропажа ценных вещей?

– Вы расческу имеете в виду?

– Или зубную щетку? – поддержала Ася подругу. – Безумно. Приходилось открывать дверцу шкафчика и доставать новую щетку. Ужасно напрягало.

– Может быть, вы чем-то обидели дона Дуарте Кошта, и он таким образом сводил с вами счеты?

– А может, он просто старый извращенец, которому нравится следить за молодыми женщинами, а потом похищать принадлежащие им безделушки?

– Так вы объясняете обнаруженную у него коллекцию принадлежащих вам вещей?

– Я думаю, инспектор, это вы должны нам объяснить, как к покойному попали наши вещи, – строго ответила Юля.

– К тому же несколько дней назад я вызывала полицию и четко обрисовала происходящее на моей вилле безобразие – пропажу мелких, копеечных вещей. Поделилась с полицейскими своими подозрениями относительно проникновения на территорию посторонних, они даже обнаружили подкоп, который кто-то вел к моему дому! И если бы не этот подкоп, никто бы мне так и не поверил, что неизвестное лицо тайно пробирается в мой дом, угрожая моему и моих гостей здоровью и жизни.

– Но вы-то как раз живы, а погиб совсем другой человек, – не преминул вставить инспектор.

– Мне за это извиниться? – возмущенно спросила Васильева.

– Нет, конечно, – тут же пошел на попятную гадкий тип.

– В таком случае объясните, каким образом наши вещи оказались в доме этого человека, – нажала на него Юля.

– Дон Кошту страдал определенной разновидностью клептомании и проживал на вилле в компании сиделки, под домашним арестом. Днем сиделка бдительно караулила своего подопечного, но ночью она, как и всякий человек, нуждалась в отдыхе, чем и пользовался покойный. Мы обнаружили в ограде брешь, заросшую кустарником, через нее-то он и проскальзывал на вашу территорию.

– А как он попадал в дом? – беспокойно спросила Аська.

– У него был комплект ключей.

– Что? – в один голос воскликнули подруги.

– Очевидно, он утащил его в один из своих визитов. У вас не пропадали ключи?

– У меня нет, но вот кое с кем мне, наверное, стоит жестко побеседовать! – и Аська зло стрельнула глазами в сторону кухни. Садовникам ключи не полагались, но вот Мезе…

– А кто нанял эту сиделку? – задала Юля инспектору неожиданный вопрос, приведший его в сильное удивление.

– Его родственники.