Лиссабон слезам не верит

– Около часа.

– А сейчас сколько?

– Около часа.

– Что же он не идет? Я не хочу всю ночь в погребе просидеть.

– Не волнуйся. Скоро явится. Ты ему такое представление устроила, что он просто не может не прийти, – подбодрила ее Юля.

И тут она услышала знакомое постукивание. Только теперь оно загадочным образом раздавалось сверху.

– Ты это слышишь? – с сомнением спросила она у Аськи.

– Да. Это он?

– Нет. Как он мог прошмыгнуть, если мы глаз с окна не сводили?

– А может, он по-другому в дом проник?

– Как? Влетел в открытую форточку?

– Ну почему? Кажется, у меня окно в спальне осталось открыто, – испуганно произнесла Аська.

Хмель обеих тут же покинул. Они тихонько выбрались из погреба и на цыпочках пошли вверх по лестнице. Все повторялось в обратном порядке. Теперь они затаили дыхание, поднявшись в холл. Стук шел из глубины дома. Тихий, едва уловимый, призрачный и жутковатый.

Юля сглотнула. Дом, казавшийся при свете дня уютным и безопасным, вдруг превратился на глазах в жуткое прибежище призраков, оборотней, вурдалаков и прочей нечисти.

– Юль, мне кажется, это не он, – еле слышным шепотом проговорила Васильева, прижимаясь к подруге.

Они стояли посреди холла, босые, в тонких шелковых сорочках, с игрушечными пистолетами в руках.

– Не бойся, – сдерживая предательскую дрожь в голосе, прошептала Юля. – Нас двое. Если что, закричим. – Прозвучало это несколько нелогично, но Аська кивнула.

Пройдя гостиную, они заглянули в столовую, кабинет и вышли в коридор, ведущий к спальням.

– По-моему, это наверху, – шепнула Юля.

Наверху, в мезонине, располагалось что-то вроде салона, с дубовой барной стойкой, потертыми кожаными креслами, навевающими воспоминание о тридцатых годах и курительных нью-йоркских клубах, плазменным телевизором, бильярдом, роялем и музыкальным автоматом. Вся обстановка дома досталась Васильевой в наследство от бывших владельцев и была разработана каким-то крутым дизайнером шестидесятых годов. Большая часть мебели, а также кафельная плитка в ванных комнатах и на кухне делались по авторским эскизам.

В мансарде было тихо и страшно. Неверный лунный свет, лившийся в два больших широких окна, своими серебристыми лучами создавал атмосферу зыбкости и нереальности, а тени деревьев, едва трепещущие под ночным ветерком, лишь усиливали эффект.

– На счет «три» включай свет, – едва слышно скомандовала Юля.

Выключатель щелкнул. Яркий электрический свет озарил совершенно пустой салон. Створка приоткрытой форточки предательски стукнула о косяк.

– Тьфу ты. Васильева, ради этого ты меня из Франции вызвала? – сердито спросила Юля, обличающе тыкая пальцем в открытую форточку.

– Но вчера-то тебе так не показалось, – надулась Аська.

Подруги молча спускались вниз, разочарованные друг другом и испорченным вечером. Они разбрелись по своим спальням.

Юля лежала без сна, вспоминая сегодняшний день, полный впечатлений, она уже перестала понимать, наяву или во сне бредет узкой тенистой улицей Синтры, а навстречу ей с фотокамерой выскакивает мерзкий старикашка с соседней виллы и ехидным голосом сообщает, что знает, кто стучит по ночам в доме и мешает им спать. Что это пакостит длинная девица модельной внешности, потому что завидует их росту. Юля самодовольно улыбнулась, но тут старичок распоясался, схватил ее за голое плечо и начал трясти. Юля рассердилась и хотела влепить ему пощечину, но промахнулась и… проснулась.

– Юль, опять стучит! – Аська нависала над ней с бледным от лунного света лицом. – Теперь где-то в районе кухни. Пойдем посмотрим, я одна боюсь.

Стук опять звучал. Но едва подруги двинулись на его поиски, он таинственным образом прекратился. Открытых форточек в доме они больше не нашли и, озадаченные и уставшие, легли спать под утро, твердо решив доискаться, кто шутит с ними эти дурацкие шутки.

Наутро, а точнее ближе к полудню, когда Юля наконец смогла вырваться из объятий сна, ее ждал неприятный сюрприз. Исчезла любимая расческа. Это не был дизайнерский шедевр, – самая обычная, но любимая и удобная вещь. Порывшись в ящиках туалетного столика и осмотрев ванную, Юля расстроилась и решила спросить у Мезе, куда могла подеваться такая нужная мелочь. Потом Юля приняла душ и потянулась за баночкой с кремом. Вот тут она рассердилась по-настоящему и позвонила в звонок, вызывая вредную горничную. А еще спустя полчаса скандал был в разгаре.

– Да, а кто еще мог это сделать? – уперев руки в боки, грозно вопрошала Юля. – Я же не утверждаю, что она его украла, а просто спрятала из вредности или выбросила!

– Да зачем ей это надо? – в пятый раз пыталась образумить подругу Аська.

– Она меня терпеть не может!