Listea

– Валя, а что можешь-то изменить ты?, – Надежда застилала постель у себя в комнате, попутно разговаривая со злющим парнем посреди помещения, – неужели не замечаешь, что я поставила на кон все и проиграла? Что подставила тебя, Выговского, Васю, саму себя? Это настолько трагично, что аж смешно, выполнять грязную работу, ненавидеть отражение в зеркале. У нас нету невидимого врага, Валя. За время моего проживания в столице я поняла только одно – наш главный враг, безграничные амбиции.

– Разве у тебя не было проводника в этот бизнес?, – взбивая подушку отвечал Видоплясов.

– Хах, будто так тебе и выложила все. Я тебя знаю, ты опять сорвешься и ринешься ради меня туда куда не стоит.

– Но если этот "проводник" заслуживает этого?!

– Жизнь работает не так, система работает не так, но ты это врят ли скоро поймёшь, с этого бизнеса уже не выходят целыми. "Они" не дадут.

– Надежда!, – приказным тоном гаркнул парень, – ты разве не понимаешь то куда залезла, "они" эксплуатируют несовершеннолетних! "Они" занимаются максимально преступными вещами, и я не могу оставить это просто так.

– Максимализм, и вправду, мальчики взрослеют намного медленнее.

* * *

В тусклой и пустой комнатушке с блестящим творческим беспорядком, не было никого кроме пары парней и открытой бутылки водки.

– Никаких ответов! Она держит меня за дурака понимаешь, Вася! На территории нашего университета происходят серьезные дела.

– Ну а кто мы такие в этом водовороте событий и безумных перемен? Наблюдатели или те кто могут что-то изменить? Круто повернуть ход дел? Мы те кто можем выпить! Будьмо!, – полоснув горло огненной водой, рассуждал Василий, – давай, Валя, пей, а то горе так просто не уйдет.

– Вух, – будто выдыхая несколько кило воздуха, Валерьян опрокинул чарку, – не такая столица была нарисована в моей голове, все же по началу она была лучше.

– Ты такой зануда, давай лучше расскажи – ты уверен, что Выговский не сдаст Надю?

– Я видел те глаза, я видел с каким ужасом он сверлил меня.

– Ого-го, мы что, снимаем Киевскую адаптацию “Брата”?

– Самое странное то, что я уверен в правильности своего поступка.

– Он правильный, Валя. Больше всех на этой земле, я ненавижу педофилов, после проклятущих фашистов, конечно. Я уверен, что ты поступил по-совести и поэтому обеспечил тебе алиби, как уважаемый староста я тебя по максимуму выгородил. Никогда не сомневайся в уже совершенном и всегда думай перед тем как сотворить следующую шалость.

* * *

– Валя! Неси горшок!

* * *

Я не спал всю ночь, в те минуты когда удавалось отхватить жалкий миг сладкого сна, меня мучили ужасные кошмары – дом, друзья, родители, дедушка, университет, “З-а-н-у-д-а”. Ворочался в кровати, закручивая в блин свою простынь и одеяло, меня охватывал холодный пот, я боялся себя, я боялся неизвестности, я не знал, что меня ждет, и это вводило в жуткую дрожь.

“Ну а кто мы такие в этом водовороте событий и безумных перемен? Наблюдатели или те кто могут что-то изменить? Круто повернуть ход дел?”

Кто я?

* * *

Эта бесконечно длинная и тягучая смола именуемая ночью, продолжалась, сверчки пели под окнами, сосед истошно храпел, а я думал только об одном: “Человек на той стороне баррикад также истошно ворочится в кровати думая о ужасности своих поступков, или же он не считает свои поступки ужасными?” Думает ли он о том что у этих девушек есть семья, друзья, родные? Знает ли о боли что причиняет своей жаждой грязных денег?

Вдруг меня осенило, Выговский совсем не виноват, он просто заложник своей жизни, своего тусклого существования, которому подвернулась возможность спустить дух. Получается плохой тут именно я? Я нарушил то что шло своим чередом?. . .

Всем кто ложится спать,. . . Спокойного сна. . .

* * *

– Оххх, – мычал Вася, – голова болит очень сильно! Она болит даже от того что я сейчас говорю, мне хуево, если одним словом.

– Я всегда тебе говорил, алкоголь – зло!, – умничал Валерьян.