Листея

– Я разве виноват, что эта лярва удар не держит, – гаркнул тот, погружая подружку в багажник, – не буду же я пачкать ею салон. Ну и пыльная же у нас работенка!

– Сеня!, – воскликнул Глеб смотря в компьютер из которого исходил звонкий звук, – тут сообщение от шефа, что-то про Голобородька!

– Не кричи, дубина!, – Арсен захлопнул багажник, – ты еще бы заорал: “Юху ебать, мы мафиози и везем в багажнике полумертвую шлюху!”

– Могу, – ответил другой.

– Так ну что там, – парень вырвал из рук напарника ноутбук и открыл почту, – интересное зрелище, слушай! Нам, мелким мошкам, которым даже говно собирать за боссом не комильфо, поручили проследить за некой Надеждой из окружения Шурика и составить рапорт об их взаимоотношениях! Может они там адресом почты ошиблись? Невозможно такое, ебать этого босса в сраку!

– Ну писать же ты умеешь, Сеня, остальное оставь мне.

– Тебя, Глеб, опасно из салона выпустить, не то что на разведку. Они как увидят укуренного и жирного нарика, перцовка в хлебало твой лучший исход!, – У Арсения была особенная манера речи, при которой он постоянно срывался на крик либо просто говорил на повышенных тонах, в компании сего молодого человека никогда не ощущаешь себя спокойно.

– Где живет хоть эта Надежда?

– В общаге, так даже интереснее будет, – потирал руки парнишка в майке, – там всяких много.

– Чего интересного в общаге, дохера глаз посторонних, – возмущался Глеб, – как мы за ней следить-то будем?

– За ней следить и не нужно будет, дуралей. Зажмем её где-то и сама все расскажет, только вот с Шурой так хуй получится, но ничего сообразим, Глеб?!, – воскликнул он развернувшись к Глебу, тот усиленно давился собственной блювотой.

– Кха-кха-кха, – находясь в полулежачем состоянии того поймал передоз, и любимая футболка вместе с неизменными шортами заливались желудочными отходами.

– Ебаный рот, у Глеба передоз, – заключил Сеня и перевернул тушу головой вниз, – это мы уже проходили, ничего нового, сейчас все выйдет!, – он развернулся обратно к лобовому стеклу, резким движением завел машину и выехал на абсолютно безлюдную трассу, за окном уже давно смеркалось, первые звезды раздирали небесную гладь – а поедем-ка к Шуре, начнем задание с чего-то посложнее!, – но Глебу было абсолютно все равно, тот кружился на кольцах Сатурна, где-то далеко-далеко отсюда, между астероидами, спутниками и намного ближе к звездам.

А месяц кружился над головой, изменяясь то солнцем, то хмурыми облаками, то чистой пустотой. Цикл дня проходил свои бесконечные повторения и только люди находили смысл в ожидании грядущей итерации, ведь вера в следующий день светила ярче звезды по имени солнце. Не находил себе места и Валерьян, ведь уже сегодня он отправлялся на свой первый кастинг, ему и Василию предстояло сыграть роли в каком-то навороченном шоу на телеэкране.

– Знаешь, я бы таки отказался, – Валя листал сценарий и возмущался с каждой реплики, – ну вот посмотри только, “герой хватает возлюбленную за талию и страстно её целует”.

– И что в этом плохого?, – недоуменно спросил Вася.

– Так ты не перебивай! “Страстно её целует, но та хитро улыбается, снимает маску, под которой оказывается существо рептилоидного вида, она начинает смеяться и уносит главного героя за кадр. Продолжение следует…”

– Ну это добротный артхаус о том, что даже самый близкий человек может вставить нож в спину…

– И оказаться рептилоидом, – манерно закончил Валя, – не ну прекрасное шоу! Этот куратор будто издевается!

– Не душни, Валя – панк приобнял друга прислонившись очками к его лбу, – уже интересно увидеть эту твою партнершу. Может хотя бы кто-то из головы выбьет Надю, а!?

– Личное пространство, – затараторил в ответ Видоплясов, – мы вообще-то в метро едем тут людей много, – он переходил на полушепот.

– Опять душниш, Валя! Между прочим мы уже приехали, давай вылазь, актер!, – Трубецкий пробивался сквозь толпу людей, держа за руку товарища.

Вот он – центр! Большой город, архитектура, безумный поток людей, россыпь магазинчиков, ларьков, кафе и ресторанов. Апогеем в этой сцене оказался Богдан Хмельницкий гордо восседающий на своей лошади и указывающий булавой куда-то вдаль. А в этой самой дали и виднелись золотые купола, самые яркие звезды Киева, горсть маленьких колоколен и храмов.

– И что где тут мы должны снимать рептилоидный триумф над человеческой цивилизацией!, – развел руки Вася высматривая по сторонам хотя бы какую-то активность.

– М-о-л-о-д-ы-е Л-ю-д-и!, – на горизонте возник тучный мужчина в норковой шубе и тяжеленными черными очками на переносице, – эй! Это я! Ваш продюсер – Филипп Бедросович Голденберг!, – он шагал в сторону героев в напомаженных туфлях и своим вычурно эстрадным голосом наводил суету на улицах столицы.

– Он? – испуганно спросил Валя.