Листея

В комнате стоял терпкий запах недопитой бутылки горячительного напитка. Темно-зеленые занавески были задернуты навалившись друг на друга и обволакивая все помещение в свой мучительно-гнетущий оттенок. Вещи были разбросаны невпопад, а сломанная дверца от тумбочки легонько качалась на сквозняке из открытой форточки. Владимир Ильич Ленин сверлил каменным взглядом сидящего на стуле парня, панк покачивался на оном окидывая взором весь интерьер своего жилища.

– Ты меня убьешь, – вдруг обратился он к бутылке, – сгубишь молодое и сильное тело! Здоровый и полный амбиций дух! Тебе это надо? Мне вот нет, – Вася ухватился за горлышко, резким движением сдернул шторы, распахнул окно, взглянув на неизменные хрущевки под которыми бесновался бесконечный муравейник из жителей столицы, хорошенько прицелился, и выстрелил бутылкой прямо в мусорный бак у основания, – хотя бы зрение ты мое пощадила, – Трубецкий поправил круглые очки закрывающие своим черным гештальтом глаза. Теперь его путь лежал к кровати, старые пружины манили к себе паренька, а давно изнеможенная подушка подавна, он запрыгнул туда, сложил руки за головой. Прозвучал стук в дверь, – входите.

– П-привет, Вася, – в проеме красовалась Надежда изрядно потрепанная после предыдущей встречи.

– Хах, прошла всего неделя, а тебя будто раз тридцать из горящей избы вытаскивали, следить за собой, блин, надо, Надюха, – поднявшись он уселся на краешек кровати, – по какому вопросу?

– Валя, он не появлялся на учебе всю эту неделю, и как я понимаю доснимать материал он тоже не приходил.

– Хмпф, дай ему отдохнуть. Дай собраться с мыслями, он же впервые, за все пребывание тут, смог выговорится перед тобой, теперь нужно время на анализ, и твоя реакция важна не меньше.

– Я не знаю что на него нашло тогда, бросился на меня, как голодный зверь.

– “Лев, раздирающий пустыню!”, – Вася спародировал манерность, – нервный срывом называется такое. Он же сколько времени копил на тебя обиду, терпел эмоции, беспомощно смотрел на твои картельные дела. Как каждый вечер собиралась к клиентам, тьфу.

– Мне очень стыдно, – вдавливая глаза в пол, говорила девушка.

– А ему это как поможет? Но не боись, он стал уверенней в себе, облегчился головой, так сказать. А ты что, тоже забеспокоилась?, – Василий улыбнулся, – вы уж разберитесь…

– Для себя он уже разобрался, – выдохнула она, – теперь ничего не повлияет на его решения.

<=To=be=continued=<

Глава 10 “Калейдоскоп”

– Надежда-Надежда, – Вася тяжело вздохнул, – вот Валерьян наш, он же артист! Он тебе не просто жалкий актеришка, ведь сама знаешь как говорят, ты вышел из образа персонажа, а персонаж из тебя нет, у него также, драматичная роль павшей персоны! Откуда-то нам знать каково ему внутри, что чувствует человек в котором живёт ещё кто-то, когда изнутри раздирает новая личность, обреченно валится по стенкам подсознания.

– А ты, Вася? Разве в тебе не сидят герои сценариев?, – Надя наклонилась вперёд всем взглядом вопрошая ответ.

– Да-ни-в-жизнь!, – панк отмахнулся от девушки, – я не настолько отвержен каким бывает он, некоторые бы назвали меня непрофессиональным, но как по мне Василий Трубецкий – истинный мастак своего сценического дела! Ну… а что Валя!? Собрать вещи, закинуть старое барахло и пропустить к чертям неделю учебы! Вот она – романтика!

– И ты так просто отпустил его?

– Да! Я знаю Видоплясова лучше чем кто либо! Каким плачевным не было бы его нынешнее состояние, уверен, он вернется в добром здравии, мой настоящий друг! Понимаешь, ангел устал. И вот ты приложила к этому руку чуть ли не в первую очередь!, – он ткнул пальцем промеж глаз Надежде. Василий испытывал некую неприязнь к девушке, смотрел надменно, с-подо лба, не мог полностью принять то, что по её вине уехал друг, пострадал Шура.

– А хоть куда он поехал ты в курсе?

– В село, к родителям, – Трубецкий откинулся на офисном стуле, – сломили вы его, господа. Конечно… Валерьян никогда не признает этого, он продолжит сражение.

* * *

Тихо бывает… после дождя. Бугристый асфальт сверкал тонким слоем воды, а запах оного не можно было с чем либо спутать. Старая труба стряхивала последние капли прошедшей бури, а напористые крысы упивались своим мусорным обедом.

– Ну что у нас тут, Мирон Валентинович, вновь картель, вновь глухарь?, – юморной толстячок вынырнул из-за угла, за ним угрюмой тенью выплыл крейсер “Мирон”, чистенькая шинель, очки, шляпа, все на месте, как и отсутствие хорошего настроения.

– А ты не унываешь, Боря, – зубы пасовали, перекидывая сигарету между собой, – а у нас тут перестрелка, так-то! Вероятность нахождения улик достаточно велика!

– Интересный вы человек, Мирон Валентинович, ходите весь, как призрак коммунизма, понурый, тоскливый, а как дело доходит к синдикату, так вы сразу навострите уши, аки ищейка!, – достав фотоаппарат помощник следователя начал в деталях запечатлять место преступления, – переулок как переулок…