Листья банана

— А! Терять больше нечего, — сказала я себе, шагнула с крыльца вниз и провалилась в воду по пояс. А ноги в туфлях засосало в раскисшую глинистую землю. Вытащить то и другое не было никакой возможности. «Что спасать, — прикинула я в голове, — туфли или ноги?» Всё-таки — ноги! И я вытащила ноги. И покинула туфли. Я оставила их в размокшей земле. Конечно, это несправедливо. Всю жизнь по моей указке они ходили, стояли, лежали, таскались туда и сюда, слонялись и брели, куда бы я их ни направила. А если они были мне не нужны, я бросала их в углу или зашвыривала их под кровать. Было бы только справедливо, если б теперь, под конец жизни, они вырвались на волю, если б потоками воды их унесло в океан. Эту мысль я поведала Боре. И Боря меня успокоил.

— Я вижу, что-то чернеет вдали, — сказал Боря. — Я не сомневаюсь, что это туфли. Они плывут в океан.

* * *

Страшно, когда запаздывает дождь. И хорошо, что в конце концов он приходит. Но когда он идёт третью неделю…

Нет, никому я не пожелаю сидеть одному посреди отсыревшего дома и смотреть, как тёмным пятном расплывается на потолке сырость, и знать, что ты отрезан дождём от всего мира. И не выйти, и не уехать. И что делать — не знаешь. В окно не видно соседнего дома, не видно и земли. Можно даже забыть, что земля здесь красная. Она потому и красная, что наполовину — из глины.

Хотя есть на этот счёт и другие мнения. Один раз мы спросили у незнакомой девочки: «Как ты думаешь, почему здесь земля красная?» Не думая ни минуты, она сказала: «Это от танца. В Индии танцуют, покрасив ладони, ступни и пальцы в красный цвет, и надевают красную одежду, окрашенную соком травы сафлор. Во время танца осыпается красная краска, и за много веков её втоптали в землю. Я думаю, так».

Первый танец на свете станцевал в первый раз сам бог Шива. Недаром ему поставили храм в городе Чидамбараме.

Вы слышали про город Чидамбарам? Нет? Тогда поезжайте, он неподалёку. Если ехать налево от нашего города, приедешь в Мамаллапурам. Если ехать направо, — в Чидамбарам.

История десятая КОГО МЫ УВИДЕЛИ В ЧИДАМБАРАМЕ

Мы поехали в Чидамбарам. Храм увидели издалека, потому что ворота храма, как горы, их далеко видно.

А дорога к великому храму усыпана лепестками жасмина. Увядая на солнце, они пахнут ещё сильнее. Дождя ещё не было и в помине, и от жары попряталось всё живое.

Мы оставили туфли под воротами храма (таков обычай Индии) и пошли босыми ногами по раскалённым плитам.

И сразу же нас обступили со всех сторон сотни богов из камня.

На воротах и стенах, на крышах и в нишах — повсюду боги (в образе слона, обезьяны, многоголовой кобры) и верховые животные богов: быки, фазаны, мыши. Танцовщицы, взметнувшие руки в пляске, и музыканты — и всё это из камня. А главный над всеми — танцующий бог Шива. Храм юга велик, как целый город.

Мы обошли его весь, все дворы и постройки, тысячеколонные залы и галереи и священный пруд. От жары попряталось всё живое. Кругом не было ни души.

Летучие мыши спали в углу под навесом. Запах старого масла и жасмина стоял в молельнях.

Посреди большого двора лежал каменный бык. Он лежал, нагнув голову и подвернув одно копыто. Круги масла чернели у него перед мордой на светлом камне. Он был похож на белого быка Брахми, только Брахми — живой, а этот — каменный. И потому неподвижен, как камень. Мы остановились посмотреть на него. И вдруг, нежданно-негаданно что-то взметнулось в воздухе, что-то мелькнуло перед глазами. На спине у быка, у нас перед носом, очутился живой мальчишка.

Он был, без сомнения, живой, потому что смеялся, глаза у него блестели и даже один из зубов рос немножко криво, чего у богов никогда не бывает. Не скрою: мы вэдрогнули.

— Кто ты такой? — спросил Устин Устиныч.

— Я? Бог Шива, владыка танца.

Он посмотрел на нас. Но мы устояли на месте.

— Так, — сказал только Устин Устиныч. — Богов не бывает.

— Я — махараджа, — сказал мальчишка. — У меня дворец в тысячу комнат. И в каждой из них прохлада. Я ем каждый день. Я ем, сколько я захочу. Павлины ходят в моем саду. Вода журчит, омывая цветы и тропинки. Я всесилен…

— Так, — сказал Устин Устиныч. — Махараджей нет в свободной Индии.

— Я великий артист, — сказал мальчишка.

— Где ты живешь?

— Везде.

— А откуда ты взялся?

— Всплыл со дна океана. Я всплыл вместе с самыми ценными ценностями земли. Сначала, как известно, всплыла корова, за ней — первая книга. А за ними — я.

— Врешь, — сказал Устин Устиныч.

Мальчишка засмеялся:

— Меня вылепила богиня Парвати. Из глины, пены и остатков душистого мыла, которые она соскребла со стенок своей ванны. Она вложила мне в губы флейту и, дунув в неё, вдохнула в меня жизнь. С тех пор в ушах у меня всегда звучит музыка…

— Повтори ещё раз, — сказал Устин Устиныч.

— Охотно. Вон там на горе (её видно с дороги) огнепоклонник развел костёр. Костёр горел, пока не спал человек. Но когда человек заснул, огонь погас. Проснувшись, человек ударил по углям. Из них вылетела искра. Это и был я.