Листья коки

- Я знаю только, что войска Атауальпы со второй половины минувшего месяца идут к югу. Они движутся вдоль берега океана и завладели уну Анкачс. Идут они также по главной дороге и уже находятся в Кахамарке. А здесь за горами они захватили Мойомамбо. Поэтому я и держу крепостные ворота на замке, - пояснил курака.

- Каковы их силы? - коротко поинтересовался Кахид, и старый воин молча протянул ему свой кипу. Ловчий внимательно присмотрелся к цвету шнурков и принялся перебирать узелки.

- Ну, хорошо, - произнес он минуту спустя. - Ты правильно поступил. Но это не мое дело. Большая охота должна состояться. Теперь мясо будет особенно нужно.

- Твое слово - приказ, великий господин. Однако воины...

- Мне не нужны твои воины. Ты созовешь только местных жителей, как велит закон. А зверя здесь много?

- Много, пожалуй, еще никогда столько не бывало. С момента последней большой охоты особенно расплодились стада вигоней. Гуанако, впрочем, тоже много, как и лесных серн. Больших тити мои люди забивают по нескольку штук в году, и все-таки зверью не видно конца.

- Хорошо, что есть еще тити. А как обстоит дело с незаконной охотой?

- Был один случай, - неохотно отозвался Гарсильяка. - Какой-то переселенец из племени колья убил гуанако. И к тому же самку.

- Как с ним поступили?

- Как повелевает закон, - коротко отозвался воин и в свою очередь спросил: - А сын Солнца намерен остановиться в Силустани?

- Нет. Он поселится в Уануко, где уже готовят дворец и куда прибудет также главная мамакона вместе с избранными девами Солнца.

Комендант крепости, даже не пытаясь скрыть своей радости, принялся все же торопливо объяснять:

- Для нас большое счастье, когда сын Солнца навещает преданный ему город. Но мост на дороге у Юнии сорван... А дворец Уайны-Капака пребывает лишь в ожидании духа своего великого властелина. Для здравствующего сапа-инки мы начали строить новый, но он еще не готов.

- На этот раз он не понадобится, - успокоил Гарсильяку ловчий. - Сын Солнца отправится в Куско после праздника Райми и остановится в Айякучо, а потом в Уануко. Большую охоту мы завершим там, на плоскогорье за высокими горами. Я уже выбрал место.

- Ты мудро поступил, великий господин, - согласился Гарсильяка.

Синчи заснул как убитый, отсыпаясь за предыдущую ночь, но сразу очнулся, когда кто-то тронул его за плечо. В помещении был уже серый полумрак, с окрестных вершин тянуло предрассветным холодком.

Ловчий Кахид смотрел на молодого часки.

- Отдохнул? - коротко спросил он. Голос у ловчего был хриплый, глаза запали, губы пересохли и запеклись.

- Да, великий господин. - Синчи, привыкший к внезапным ночным побудкам, тотчас же пришел в себя.

- Это хорошо. Ты должен отправиться в дальнюю дорогу.

- Через горы, великий господин? В Уануко?

- Нет, дальше. Ты побежишь прямо в Куско.

Синчи был потрясен, однако привычка к беспрекословному повиновению заставила его лишь послушно повторить:

- Я побегу в Куско.

Инка глубоко вздохнул, как бы собираясь с мыслями, и принялся подробно объяснять, не сводя глаз с лица бегуна.

- Я понял, что ты вынослив, отважен и предан. Я намерен поручить тебе важное дело. Конечно, если направить эту весть через обычных часки, получится гораздо быстрее. Однако мост сорван, а кроме того, я не желаю... Ну, да это не важно. Я хочу, чтобы это донесение нес один гонец.

- Будет так, как ты приказываешь, великий господин.

- Это слова огромной важности. Ты должен помнить решительно все, пока будешь бежать, но обязан забыть все до единого слова, когда повторишь это послание тому, кому следует.

- Я запомню все, чтобы повторить кому следует.

- Спутаешь, выболтаешь, потеряешь кипу - тебя ждет смерть. Хорошо справишься с заданием, можешь просить обо всем, о чем только захочешь.

- Даже... о девушке, великий господин? Хотя бы и не в то время, когда все выбирают жен?

- О девушке? - удивился ловчий. - Для чего? Ах, ты влюбился. Ну, молодые всегда глупы. Хорошо, пусть будет девушка. А теперь слушай: ты побежишь в Куско. Сначала долиной Перене, потом вверх долиной Урубамбы. В Куско прикажешь провести тебя к верховному жрецу храма Солнца. К уильяк-уму. Покажешь ему этот знак.

Он протянул Синчи золотую бляху на тонком ремешке и сам повесил ее на шею гонцу. На бляхе были выбиты какие-то значки, смысла которых Синчи не понимал.

- Потом отдашь этот кипу. - Связка была завернута в тонкую, тщательно выделанную шкурку молодой ламы. Инка на минуту заколебался и неожиданно принялся говорить на каком-то языке, похожем на кечуа, но непонятном. Синчи догадался, что это запрещенный для простых людей тайный язык инков.

- Можешь ли ты заучить это на память, не понимая смысла? Слушай и повторяй!

Однако все попытки оказались тщетными. Зазубривание двух фраз на чужом языке оказалось почти невозможным делом даже для натренированной памяти часки.

Инка вынужден был изменить свое решение и начал говорить на обычном языке кечуа.