Листик. Судьба дракона

– Ой! Где же ты была? Как же он тебя потерять умудрился? И почему ты совсем неодетая! – не смущаясь, запричитала Герда и захлопотала вокруг Листика, как квочка, нашедшая своего потерянного цыпленка. Листик не захотела забирать платье из пещеры, мотивировав это тем, что ей не во что будет одеться, если придут гости.

– Он меня не потерял, а нашел, – ответила Листик и добавила: – Ага!

Лэри де Гривз улыбнулся и взял девочку за доверчиво протянутую ручку, так они и вошли в замок: Листик держалась за руку своего отца.

В большом камине горело жаркое пламя: последнее время де Гривзу нездоровилось, и он старался держаться поближе к огню, при этом кутаясь в теплый плед. У него в ногах (барон расположился в большом кресле) на маленькой скамеечке сидела Листик. С недавних пор такие вечерние посиделки стали каждодневными. Барон рассказывал, а девочка внимательно слушала.

В первые же дни Листик облазила весь огромный замок и хотела устроиться жить на самом верху донжона. Гуго, поддержанный Лэри де Гривзом, отговорил девочку, мотивируя это тем, что там находится воин, наблюдающий за окрестностями, и ему нельзя мешать нести службу. С этим Листик согласилась, а вот то, что наследнице барона не пристало жить под самой крышей, ее не убедило. Она все равно облюбовала верхнюю часть башни, но уже другой, и поселилась там. О том, что с этой башни иногда взлетал дракон, Гуго приказал молчать всем это видевшим. Но Листик редко так делала, обычно она шла к своей пещере и уже оттуда взлетала. Из замка к пещере она могла бы прыгнуть, но в облике человека это у нее не получалось. Смотреть получалось, но очень плохо, возможно, это были последствия заклинания подчинения или что-то еще. Разобраться без помощи Раманы или Тайши Листик не смогла, но и обращаться к ним она не хотела, это могли заметить другие дракланы, а попадаться им на глаза было очень нежелательно.

Обычно Листик уходила к своей пещере утром, а в замок возвращалась на утро следующего дня и приносила тушу горного козла. Где девочка брала архарусов, никто не знал, вернее, знали, но очень немногие. Правда, на всю дружину мяса козла уже не хватало – в последнее время она увеличилась почти вдвое. Открывшуюся через перевал дорогу надо было патрулировать, да и застава на самом перевале нуждалась хоть в небольшом, но постоянном гарнизоне. Заставу построили в основном из тех толстых бревен, что остались от завала. Гном Фримуандидор, носивший странное звание – главный старшина дружины, а на самом деле бывший казначеем баронства, был очень благодарен неизвестному за то, что тот сохранил такой хороший строительный материал.

Для оборудования заставы, да и на увеличение дружины требовались деньги, о чем гном не преминул уведомить де Гривза, а их-то в казне баронства, последнее время едва сводившего концы с концами, не было. Барон, по обыкновению сидевший у камина, задумался, а примостившаяся у его ног рыжая девочка спросила:

– А сколько надо?

Гном назвал сумму, совершенно невероятную, по его меркам. «Ага» девочки было ответом. Что Листик этим хотела сказать, казначей не понял. Но каково было его удивление, когда на следующий день барон вручил ему кошель с суммой, в два раза большей. Правда, странные золотые монеты были неизвестной чеканки. Фримуандидор не удержался и спросил откуда.

Листик, усмехнувшись, ответила:

– Из фонда помощи бедным дракончикам.

– Как это? – не понял гном.

– У всех драконов есть же сокровищницы, да? – спросила девочка.

Действительно бытовала легенда, что каждый дракон собирает золото и драгоценности, хотя совершенно непонятно, зачем таким большим зверям это надо. Есть сокровища нельзя, да и купить на эти деньги большие и хищные ящеры ничего бы не смогли, не получилось бы объяснить, что они хотят, уж очень речь их была неразборчивой.

А хитро прищурившаяся Листик пояснила:

– У одного бедного и маленького дракончика совсем нет своей сокровищницы. Вот добрые люди и наполнили золотом подвал, чтоб этот дракончик мог оттуда брать сколько нужно. Сейчас мне понадобилось…

– И дракончик тебе принес? – улыбнулся барон.

– Ага! – ответила тоже заулыбавшаяся Листик.

А де Гривз, перестав улыбаться, укорил дочь:

– Чужое брать нехорошо!

– Это не совсем чужое, там мое тоже есть, – ответила Листик.

– Так много! – поразился Фримуандидор.

– Не-а, просто мои денежки перепутались с ихними, а я не могу теперь отличить, где чьи. И потом, они моих друзей обидели, так что пускай платят.

Листик не стала говорить, что банкиры Арэмии, на свою беду, поступив нечестно с ее друзьями – цирковыми артистами, показали, какое отношение к себе заслуживают. А Листик, восстанавливая справедливость, поняла, что из хранилища их банка можно взять больше – в качестве компенсации. Кроме того, решив, что все банкиры – жулики, девочка стала и в других мирах наведываться в банковские хранилища.

Это было несколько месяцев назад, а сейчас Листик сидела и слушала, что рассказывал ей отец.