Листик. Судьба дракона

– Мама, познакомься, это… – Вошедший вслед за девочкой Грумт, несший на плечах большой узел, замялся – он так и не узнал, как зовут его спасительницу.

– Листик. – Девочка представилась сама и, сгружая тушу, пожаловалась: – Знаете, какая тяжелая! Еле дотащила!

– Грумт! Как же вы прошли?! Там же нежить! Да и охранный круг активирован! – всплеснула руками женщина, а самая младшая из дочерей подошла к рыжей девочке:

– А почему ты совсем не одетая? Ты лусалка?

– Не-а, – помотала головой Листик. – Просто мне так удобнее по лесу ходить.

– Чтоб лусалки за свою плинимали и не обижали? Да? – понимающе кивнула младшая дочь Сильмы.

– Ага! – засмеялась рыжая и, ткнув пальцем в тушу козла, сказала Сильме: – Вот мясо, его, правда, не Грумт добыл, но он тоже молодец – гарымзу подстрелил.

– Это как? – удивилась женщина.

Попасть в большую змею из арбалета было невозможно. Она словно чувствовала, что в нее целятся, и уходила с линии выстрела. Обычно таких змей загоняли в ловушки, но это было очень редко, да и то не таких огромных, как та, чью шкуру принес Грумт.

– Она, э-э-э… Листик ее ударила, вот она и застыла неподвижно… – начал объяснять Грумт, но, увидев, что мать и сестры не поняли, как такое можно сделать, начал подробно рассказывать.

Сестры охали, а Сильма достала платье старшей дочери и подала Листику, затем, отрезав от туши козла несколько кусков мяса, стала готовить ужин.

– Жалко, что, кроме мяса, ничего нет, – сокрушенно произнесла женщина.

– Ага, – поддержала ее рыжая девочка и спросила: – А баронские дружинники приехали?

– Приехали, завтра баронский суд будет, – немного недовольно ответила Вильма, это ее платье отдали рыжей. А у сестры Грумта было всего два платья, причем то, что отдали, – выходное.

– Ага, – ответила рыжая, словно не заметив тона Вильмы, и спросила у Сильмы: – Так на огороде же растет у вас хоть что-то?

– Растет, но кто же сейчас выйдет на улицу, ведь ночь! – Женщина не успела досказать, как рыжая девочка, так и не надевшая платье, выскользнула наружу.

– Не боится! Значит, нечи… – начала Вильма, но мать ее оборвала:

– Она спасла Грумта, и мы должны быть ей благодарны, независимо от того, кто она!

– Она охранные заклинания проходит играючи, она не нечисть, а маг, очень сильный, – заступился за Листика Грумт.

– А чего она голой по лесу бегает? – не сдавалась Вильма.

– Она в лусалку иглает! – авторитетно заявила младшая сестра Грумта. И, повернувшись к вошедшей рыжей девочке, спросила: – Плавда?

– Ага! – ответила Листик, сгружая принесенные ею овощи.

После сытного ужина мать Грумта вместе с сыном принялась разделывать козла, сокрушенно качая головой:

– Боюсь, что многое из этого сохранить не удастся. Кое-что, конечно, можно засушить и сделать вяленое мясо, но…

– У вас тот сундук, под окном, пустой? Там такие стенки толстые. Вы в нем что храните? – Листик показала на массивный ящик, сделанный из грубых досок.

– Высушенные шкуры, рога, большие кости. Отец делал из них разные поделки. В Тронске, на ярмарке, их хорошо раскупали, – вздохнув, ответил Грумт. – Вернее, раньше хранили, а сейчас пустой…

– Ага, – кивнула рыжая девочка и скомандовала: – Складывайте мясо туда! Свежим будет дней пять, больше не гарантирую. Думаю, что за это время вы успеете его высушить или закоптить.

– Стазис? – спросила Сильма, она хоть и была крестьянкой, но, как и все жители приграничья, знала о магии довольно много.

– Ага, – ответила Листик.

Сильма и Грумт одновременно посмотрели на Вильму. Такие заклинания могли создавать только маги. Но та, не желая сдаваться, спросила:

– А чего же ты в лесу голой ходишь?

– А мне так удобнее, – улыбнулась рыжая девочка.

– Ага! – удовлетворенно произнесла самая младшая из сестер, копируя Листика, и с надеждой спросила: – А ты меня возьмешь в лусалок поиглать? Я тоже платьице сниму!

Листик растерянно посмотрела на Сильму, та, улыбнувшись, сказала:

– Давайте спать ложиться. Листик, ты ляжешь вместе с девочками, хорошо?

– Ага, – ответила рыжая девочка и, посмотрев на Сильму, добавила: – За платье спасибо! Я его завтра надену, а то очень неудобно получится.

Что получится неудобно, она не пояснила. Уже лежа на общих полатях, рыжая девочка тихо шепнула Вильме:

– У тебя будет таких два платья, и гораздо наряднее, чем это.

– Листик, ласскажи сказочку, волшебную! – попросила младшенькая, остальные, в том числе и Сильма, замерли в ожидании. Раз Листик волшебница, то и сказки должна знать подходящие. А рыжая волшебница растерялась, а потом, вспомнив Хуархиту, стала рассказывать одну из ее сказок. В том мире, не знавшем магии, сказки были наполнены разными чудесами и волшебством.