Листик. Судьба дракона

— Надо было очень осторожно это сделать, чтоб не прожечь мантию и штаны. Если бы у этого толстяка задымилась его задняя часть, а старший инквизитор не обнаружил бы никакого волшебства…

— Он бы не поверил, что его не было, и точно обвинил кого‑нибудь из присутствующих в запрещённом колдовстве! И устроил бы обыск со строгим дознанием! — Даже перспектива попасть под подозрение инквизиции в результате действий Листика не смогла сдержать смех Оливы. Она представила себе этого напыщенного и важного инквизитора с дымящейся задницей.

— Ага, — гордо кивнула Листик, — знаешь, как трудно было создать, даже такой маленький огненный шарик, прямо в штанах.

— Не так уже и трудно, — продолжала смеяться Олива, — при таком‑то размере!

— Да площадь большая, — согласилась девочка, вызвав новый приступ смеха у монахини–воительницы. Подождав, пока Олива отсмеётся, Листик объяснила трудность ею сделанного: — Тут главное было не промахнуться в пространстве между штанами и его…

Листик не договорила, Олива уже не сдерживаясь хохотала. А брат Торнув недовольно поморщился, он так и не смог расслышать, о чём рассказывала маленькая баронесса монахине. Что такого смешного поведала эта девочка, что сдержанная бывшая карротинка так хохочет.

К пещере подъехали уже под вечер, но было ещё довольно светло. Взяв факелы и пропустив вперёд пятёрку воинов, ещё одна пятёрка осталась охранять тылы, инквизиторы направились в пещеру. Девочка зажгла большой магический светильник, взлетевший к потолку. Торнув отметил, что баронесса — одарённая с достаточно большим потенциалом. Но камень истины молчал, так что никакого запрещённого колдовства не творилось, девочка пользовалась внутренним резервом.

— О Единый! — воскликнул инквизитор, идущий первым, при виде костей, заполнявших пещеру. Лейтенант Карек равнодушно заметил:

— Как видите, здесь места нет, так что ночевать придётся на поляне.

— Как в лесу?! — истерически воскликнул Визаньяк, он, как и ехал — шёл боком.

— Кто хочет, может и здесь устроиться, вон место для нескольких человек есть, — заметила баронесса, показывая в угол, свободный от костей.

— Как? Здесь, в этой ужасной пещере! Среди этих несчастных и заживо обглоданных…

Кто был обглодан, Визаньяк сказать не успел. По поводу нагромождений скелетов высказался Торнув:

— Я бы не сказал, что эти звери обглоданы. Все кости этих скелетов целые, их словно специально собрали, только вот не знаю зачем. Словно выставка, вот смотрите — это слон. Он водится в Заскийском султанате, на самом юге, сюда он никак не мог попасть в живом виде, погиб бы от холода. Да и целиком притащить его сюда не смог бы даже дракон.

— Но как же он сюда попал?

— Судя по всему, был принесен сюда по частям, я имею в виду не слона, а его кости. А потом его скелет здесь собран, причём очень аккуратно собран. — Старший инквизитор присел перед костяком слона на корточки, стараясь снизу взглянуть на творение неизвестного сборщика скелетов.

— Кости! Запрещённый ритуал! — воскликнул Визаньяк, пугливо озираясь. Остальные инквизиторы если и испугались, то постарались этого не показывать. Торнув постучал по кости, потом провёл над ней камнем истины и сообщил:

— Никаких следов магии, ни запрещённой, ни обычной! Не могу представить, зачем и кому это надо. Но ночевать будем на поляне, среди этих костей как‑то неуютно.

— Ага, — подала голос баронесса, Торнув мог бы поклясться, что девочка произнесла это своё «ага» с каким‑то удовлетворением, даже с гордостью.

— Если осмотр закончен, тогда, может, выйдем из пещеры? — предложила Олива. Старший инквизитор отметил, что произнесено это было как‑то равнодушно, словно зрелище этой костяной композиции для бывшей карротинки было давно знакомо. Он тут же задал монахине вопрос:

— Сестра Олива, я вижу, вы не удивлены? Вы что? Бывали здесь раньше?

Монахиня кивнула и пошла к выходу, за ней пошла баронесса и её воины. Инквизиторы тоже поспешили покинуть это, если не страшное, то очень странное место. Последним, как ни спешил, вышел брат Визаньяк. Вышел, всё также перекособочившись.

— Надо бы всё‑таки помочь брату Визаньяку, я думаю, он уже достаточно наказан за своё непочтение к святой Урсуле, — посмотрела на Листика Олива.

— Ага, — кивнула девочка и сообщила: — Ничем помочь не могу, лечить не умею. Давай завтра к Марте его отведём?

Олива вздохнула и согласно кивнула, Листик — добрая девочка и раньше так жестоко не шутила, но в этот раз… Видно Листик очень близко к сердцу приняла непочтение к святой Урсуле. Да и брат Визаньяк не вызывал у девочки симпатий, скорее наоборот. Бывшая карротинка ещё раз вздохнула и посмотрела на страдающего инквизитора, он ей тоже не нравился. Но Единый призывал проявлять милосердие, даже к врагам. Девочка, прищурившись, наблюдала за терзаниями Оливы и, усмехнувшись каким‑то своим мыслям, спросила у монахини:

— А почему у инквизиторов такие странные имена?