Листопад

Партизаны возвращались назад с сознанием выполненного долга, им не стыдно будет посмотреть в глаза товарищам. Они шли, соблюдая все меры предосторожности, так как всюду был враг. И все же не убереглись. В Дучинском Гае наскочили на патруль недичевцев и в стычке потеряли Марича. Юноша был убит пулей в сердце и даже не вскрикнул, падая из седла. Смерть Марича потрясла всех, особенно Зечевича. Несколько километров он вез тело юноши в своем седле, пока не выбрал место, где бы его захоронить. Могилу копали штыками и руками. Зечевич завернул тело юноши в шинель, а когда все было кончено, он еще долго стоял над холмиком земли, вытирая рукавом слезы. Всю дорогу он не проронил ни слова, а по возвращении в роту сразу же уединился на вершине холма, и долго сидел там, бессмысленно глядя на ленту дороги. Горечь от утраты боевых товарищей усиливалась от предчувствия какой-то беды. В груди у него было пусто и одиноко.

Вечерело. Время от времени со стороны гор налетал свежий ветерок. Влада почувствовал, что начинает зябнуть, и встал, чтобы направиться в роту. Вдруг на дороге он заметил женщину, которая двигалась в его направлении. Он сразу узнал ее — это была Елена. В черных резиновых сапожках, в шерстяной вязаной юбке и желтом кожухе, расшитом орнаментом, в своей обычной шерстяной шали, она шла спокойно и неторопливо.

Влада не мог понять, почему Елена оказалась в этих местах. Что она здесь делает? Он долго не решался окликнуть ее. Мысли о жене терзали его душу. Сколько ни убеждал он себя забыть о ней, ничего не получалось. Наоборот, его любовь к ней, казалось, становилась все сильнее. Легче, видно, человеку обуздать горную реку, перегородив ее плотиной, чем свои чувства. Любовь и ревность перемешались в его сердце, и он не мог сказать, что одержит верх.

Елена в одной руке несла корзинку, а другой придерживала подол юбки, чтобы не запачкать ее в дорожной грязи. Зечевич наконец совладал с собой и окликнул жену.

Она прошла несколько шагов и лишь после этого повернулась в его сторону.

— Это ты, Влада? — с полным безразличием спросила она. — Вот не ожидала тебя встретить.

Влада, внешне суровый и насупленный, внутри весь разрывался от противоречивых желаний. Ему хотелось одновременно и броситься к ней с распростертыми объятиями, и убить ее. Но он переборол себя и внешне сохранял спокойствие и достоинство. В его взгляде Елена прочитала глубокое презрение. Она хотела смягчить мужа, подошла к нему ближе и протянула руку, намереваясь дотронуться до его груди.

— Сколько дней ищу тебя, — фальшивым, неискренним голосом произнесла она, — во всех селах побывала, все леса обошла.

В груди у Влады словно что-то оборвалось. Он вздрогнул и отпрянул от ее протянутой руки.

— Не подходи, потаскуха! Врешь все! Не меня искала. Мне все известно.

Она остановилась, рука ее повисла в воздухе. В глазах мелькнул страх, но в уголках губ еще блуждала холодная усмешка.

— Наслушался сплетен? — начала она спокойным, ровным голосом. — Ты же знаешь, сколько у меня недоброжелателей. Мне завидуют, что я молода, богата и красива, что у меня такой муж, как ты. Перестань сердиться, Влада. Ты должен верить только мне. Все остальные хотят нам лишь зла.

— Отныне я никому больше не верю, и тебе в первую очередь, — мрачно проговорил Влада. — Ты обманула меня, с четниками ушла.

Она усмехнулась, еще не решив, надо ли оправдываться. Неожиданная встреча с мужем выбила почву из-под ее ног, но она решила не сдаваться.

— Ты ведешь себя как ребенок, — сказала она после минутного замешательства. — Я люблю только тебя, и ты напрасно шумишь и сердишься. Тебя просто обманули. Конечно, это все шуточки твоего Лабуда, который обманывает тебя на дню по пять раз. Он тебе мозги засоряет своими идеями, а ты слушаешь его развесив уши. Дом бросил, жену оставил, и все для того, чтобы стать его коноводом. Опомнись, пока не поздно, подумай, с кем ты связался. Лабуд тебя до добра не доведет.

— Он мой друг, и я запрещаю так о нем говорить.

— С каких это пор твой поденщик стал твоим другом? Он годится, чтобы чистить твою конюшню и пахать твою землю, а для друга поищи человека, достойного тебя. Разве не видишь, что еще несколько дней — и с вами будет покончено. Всех коммунистов переловят, и его тоже. Послушайся меня, уходи от них, уходи, слышишь! Иначе будет поздно. А сейчас ты можешь на этом своем «друге» даже неплохо заработать. Четники объявили, что за Лабуда, живого или мертвого, они дадут двадцать пять тысяч динаров.

— А сколько ты получишь за мою голову? — негодующе спросил Влада. Его глаза гневно блеснули.

— Влада…

— Замолчи! Сколько же Чамчич пообещал тебе за мою жизнь, за мою голову?

— Я спасти хочу тебя. — Она схватила мужа за руку и повисла на ней всей своей тяжестью. — Я сказала правду. Вы окружены. Вам отсюда не выйти. Всюду немцы, четники, недичевцы. Когда к вам сюда шла, видела под Кошутицем отряд четников. Они устроили там засаду, вас ждут… Стоян тебе привет передавал и сказал, что, если ты перейдешь на его сторону, он тебя простит.