Листопад

— Задание получишь от Лабуда… Если что, не беспокойся, мы будем поблизости, одного не оставим… Костер гасить не надо. Наоборот, наберите дров потолще, перед уходом бросим их в огонь. Четники наверняка наблюдают за нами — пусть думают, что мы еще здесь. Надо попробовать обмануть их и ударить по ним неожиданно.

Снег все падал и падал. Снежинки кружились в холодном воздухе, словно рой потревоженных пчел. Колонна партизан быстрым шагом спускалась вниз по склону горы, поросшей лесом. Причудливые силуэты деревьев мелькали перед глазами, будто тени. Опасность грозила отовсюду. Но пока лес молчал. Его тишину нарушало лишь поскрипывание снега под ногами.

Лолич со взводом шел впереди отряда метров на двести и регулярно докладывал Лабуду об обстановке. Он понимал, что сейчас от него зависело многое — надо было обнаружить четников, не открывая себя. Снег слепил глаза. Вытирая лицо от налипшего снега, Лолич в который уже раз отмечал, что его руки до сих пор хранили запах кожи сапог Горданы, которые он только что ремонтировал.

«Конец иллюзиям, — с горечью и сожалением подумал он, — конец мечтам и приятным сновидениям. Жизнь все ставит на свое место. Все вокруг меняется, и я тоже. Когда-то я мог смотреть на нее целыми днями, но не ценил этого. Теперь же счастлив, если увижу ее хотя бы издали. Все напрасно… О Гордане надо забыть, она предпочла другого. Как бы я хотел выбросить ее из головы, если бы мог! Видеть их вместе — выше моих сил. Но может быть, еще есть какой-нибудь выход?»

Лолич ломал голову над тем, как бы завоевать расположение и любовь Горданы, но все его варианты упирались в одно препятствие — в Лабуда. Пока Лабуд с Горданой, решил Лолич, ему нечего рассчитывать на успех. Он остановился и посмотрел назад в надежде увидеть Гордану. Мимо проходили, словно тени, бойцы его взвода. А на горе все еще пылали костры, оставленные партизанами. Они пурпурно пламенели на черном бархате ночи. Снизу казалось, что пожаром охвачена вся гора. Четники не давали о себе знать. Трудно было сказать, куда они подевались: то ли снялись со своих позиций и ушли совсем, то ли спрятались от мороза и снегопада в селах. Лолич подождал Лабуда, чтобы поделиться с ним своими соображениями, хотя видеть Лабуда ему не хотелось.

— Пока не знаю, что нам следует предпринять, — сказал Лабуд, выслушав Лолича. — Мимо села пройти незаметно нам, конечно, не удастся. Значит, надо бы напасть на них, пока они спят. Но они разместились в крепких домах, и так легко до них не добраться.

— Я думаю, надо выманить их на открытое пространство и заставить там принять бой, — предложил комиссар.

— А как это сделать?

— Надо послать в село взвод Лолича, и пусть они там начнут бой. Четники сразу поймут, что противник малочислен, и у них должно появиться желание прикончить его. Мы же всем отрядом устроим им засаду на высотке за селом.

— Пожалуй, ты прав. Другого выхода я не вижу, — согласился Лабуд. — Пейо, теперь все зависит от тебя. Подумай до рассвета, как все это осуществить.

— Задание понял, — ответил Лолич и растворился в темноте.

Вместе со взводом в село ушла и Гордана.

Пока все шло по плану. Лабуд убеждался в этом, обходя высоту, по гребню которой располагались роты его отряда. Одна из рот во главе с комиссаром ушла за овраг и там устроила отсечную позицию, чтобы ударить четникам во фланг.

— Без команды не стрелять! — предупреждал Лабуд, переходя от бойца к бойцу. — Ждите красную ракету. Подпустим их как можно ближе, забросаем гранатами и ударим в штыки… Проверьте оружие, приготовьтесь.

Лабуд старался казаться спокойным и уверенным. Волнение перед боем — дело обычное. Зато с началом боя он всегда ощущал прилив новых сил, а возникавшие вопросы решал быстро и четко. Лабуд все чаще посматривал на часы, но время, казалось, остановилось.

Между тем начинало светать. Вдруг из села донеслись первые выстрелы. Через минуту стрельба охватила уже все село, небо рассекали сотни трассирующих пуль.

Расчет комиссара оказался верным. Четники, решив, что им в руки идет легкая добыча, бросились преследовать взвод Лолича.

Лабуду было хорошо видно, как, отстреливаясь на ходу, отступал взвод Лолича. Вскоре он вышел к позиции отряда. Потерь у Лолича не было, за исключением одного раненого, которого Лабуд приказал отправить в лазарет.

— Едва ноги унесли, — рассказывал Лолич. — Когда мы открыли огонь, они повыскакивали из домов. Ну и паника поднялась! Слышишь, до сих пор орут.