Листопад

- Да ты, никак, наводишь порядок в лесу? Что ж, отец другого дела не нашел? Ну и Буравлев, силен!

Наташа легонько сняла с плеча его руку.

- Что ты? Что ты? Я же не хотел тебя обидеть!..

Маковеев понял, что девушка не так уж проста, как он думал о ней раньше.

- Наташа, - заискивая, сказал он, - я тебя подвезу...

3

Разве это Наташа? Обветренное, с потрескавшимися губами лицо. А руки - с мозолями, в синяках, с обломанными ногтями.

"А что же будет дальше? На кого я буду похожа через год, два?.. Вон на Лизку Чекмареву ничего не действует. Здоровая, румяная, хохотушка..."

Наташа вглядывалась через зеркало в темные круги под глазами. "Выходит, слаба я..."

Она, набросив на плечи халат, вышла на кухню. Отец щепал лучину для самовара.

- Ох, папа, и птиц в дубраве видимо-невидимо, - оживленно сказала она, заглядывая ему в лицо. - И каких только нет!..

Буравлев не поднимал головы.

- Зерна бы отнесла. Много их гибнет в этом году.

Он показался ей в эту минуту сухим и неразговорчивым. Она вроде ничем не обидела его.

- Где это ты вчера задержалась? - глухо сказал отец.

"А, вон в чем дело!" - подумала Наташа.

- С девчонками на бревнах просидела, - нашлась она и, почувствовав, как лицо залилось краской стыда, метнулась к печке, загремела ухватами.

Самовар, будто расстроенная гармонь, пел разноголосо на все лады. Самоварное пение раздражало Наташу. И она с ужасом думала о себе. Мелким показалось все это вранье. Зачем? Какую от этого получила выгоду? И кому соврала-то - отцу!..

Как это странно... Первый раз она соврала в тот день, когда встретилась с Маковеевым. И с тех пор все пошло вверх тормашками.

Они сидели за столом на кухне, и Наташа, разливая чай, нет-нет да и взглядывала на отца.

Буравлев был задумчив. О чем он? Неужели догадался, что сказала неправду? А если признаться ему во всем? Встретила человека и полюбила его?

Она испугалась своей, как ей показалось, дерзкой мысли. Обжигаясь, поспешно пила горячий чай.

В окна несмело заглядывал утренний рассвет. Навстречу ему шел новый день...

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

1

Маковеева вызвал к себе Ручьев и, не предлагая сесть, покуривая, выпалил:

- Как думаешь, запретить рубку леса на десять лет можно?

"Да что они, маленькие? Или все с ума посошли?" - подумал Маковеев.

- Вот ты работаешь над диссертацией, Анатолий Михайлович. К тебе и обращаюсь не как к хозяйственнику, а как к человеку ученому.

- Конечно, все можно, - насупившись, сдался Маковеев, - да только не тем путем, не буравлевским...

- А каким? - Ручьев смотрел на него в упор.

- Это серьезное дело. Есть Госплан, есть государственные задачи, а Буравлев, как карась-идеалист, сам по себе все хочет повернуть. Даже не считается с тем, что сложилось годами. Есть же, наконец, практика, Алексей Дмитриевич!..

- Ну, давай поговорим по душам, - дружелюбно сказал Ручьев. Он заказал помощнику два стакана чая с лимоном, усадил Маковеева напротив за стол.

Маковеев говорил уверенно и приводил веские доводы. И казалось, убедил Ручьева. Но, подавая на прощанье руку, Ручьев заметил:

- Верно - сразу это трудно. Может быть, с передачей охотничьего хозяйства сразу и не решишь. Это нам не под силу. Но поразмыслить можно. А вот план обсадки Оки - реальный план. И райком полностью поддерживает его.

- Но поддержат ли там? - усомнился Маковеев. - Я сам не раз ставил этот, вопрос, но далее бумажной волокиты не пошло.

- Значит, Буравлев его поставил более убедительно!

- Горы бумаг исписал, Алексей Дмитриевич.

- Надо не только бумаги писать, но и действовать, тормошить, Анатолий Михайлович.

- Согласен, - кивнул Маковеев, - будем тормошить, - и подумал: "Опять этот Буравлев ножку ставит".

- Вы, кажется, в диссертации говорите о том, что лесхоз наиболее соответствует сейчас сложившейся системе в лесном хозяйстве...

- Да, у нас действует рациональная плановая система, строго согласованная с потребностями народного хозяйства.

- Но это только одна сторона... как говорят, медали. Потребность потребностью, а рациональна ли система восстановления леса?

- Но план потребности был и есть пока главный.

- Это я читал, кажется, в "Лесном вестнике".

- Моя статья.

- Ну что ж, надо учитывать, конечно, и реальность. Без планов тоже жить нельзя. Но есть и другое, не менее необходимое - подумать о самом лесе...

Маковеев вышел из райкома с раздвоенным чувством! "Я в свою пору поднимал этот же вопрос - и все напрасно. Одни были неприятности. У Буравлева рука легкая. Смотри, как его поддерживает Ручьев. Будто друзья вечные".

Самое неожиданное было впереди... Маковеева через неделю вызвали в управление. За час до отъезда он узнал, что, помимо его, через голову, вызвали и Буравлева.

2

Они шли узкой тропинкой, касаясь друг друга локтями. Березки тянули к ним свои обледенелые, тонкие ветви. Под ногами поскрипывал снег, да из глубины урочища доносился стук работяги-дятла.

- Почему вы поругались с моим отцом? - первой нарушила молчание Наташа. В ее голосе послышался упрек.

Маковеев снисходительно взглянул на нее.

- Нет, вы все же скажите.

- Просто по-разному смотрим на некоторые вещи. Вот и не можем ужиться.