Листопад Мортиарха

Царевна стояла посреди комнаты, облаченная в белую ночную рубаху, через тонкую ткань просвечивало стройное девичье тело. Лександр вглядывался в ее тонкое лицо в алых завитках ритуального рисунка, выведенных пальцем Граурона кровью черного петуха. Смотрел на ее ярко-золотые тяжелые косы, падавшие на грудь, остриями напряженных сосков натягивавших ткань рубашки. На синие губы, тонкой строчкой прошитые ниткой. В широко распахнутые глаза ее – голубые, как сапфиры чистейшей воды, в тени пушистых ресниц, без единого проблеска мысли и чувства. Она была неподвижна и холодна, и лишь тонкие иссиня-бледные пальчики, на которых проступала каждая тончайшая жилка, потянулись к нему, поманили приветственным жестом.

Он велел отправить ее за край света, в таежную гриболюдскую обитель, в закрытой повозке, под присмотром трех верных людей. Поспешил вычеркнуть из своей памяти, но то преображение, свидетелем которого он стал, отныне вошло в жизнь Ладии. Стало неотъемлемой частью ее на годы и годы вперед. Граурон возвысился до второго лица в стране, в обход прочих ревнивцев и льстецов, в обход самых преданных – неистового Ратислава и блистательного Большакова, осыпанный почестями и доверием, набирая с каждым годом все больше людей, которых обучал сам, а после – уже им доверял обучать новых.

Они сумели победить смерть. Преодоление смерти они поставили на поток. Зашелестели страницы запрещенных трактатов, заварились котлы с водой мертвой и водой живой, и потянулись от них вереницы преобразованных, новых людей, не живых, но и не мертвых.

На следующий день после воскрешения царевны он выступил перед перепуганными, чудом уцелевшими жителями Мукшина, которых воины согнали на площадь перед дворцом: «Я верну вам всех, кто погиб в эти дни, если вы обязуетесь отныне доверять мне всецело, присягнете мне как единственному вашему правителю и охранителю».

Они присягнули ему. Стараниями Граурона никто из тех, кто погиб в дни разграбления Мукшина, не упокоился в земле на съедение червям, по карнипольской традиции. Никто не был сожжен на костре вместе с фигурками духов-хранителей и запасом еды, как заведено было в Ладии издревле. Черной магией, тайной забытой техникой – все они вернулись к своим родным. Переменившиеся, совершенно иные, чем те, что были прежде, – но вернулись.

Мортиарх и до, и после тех событий всегда держал свое слово.

Из-за тайной страсти своей ввязавшийся в одну войну и развязавший другую, еще более страшную, он сумел, в конце концов, дотянуться до своей мечты. И вынужден был отвернуться от нее, предать ее забвению.

С тех пор и до самого пришествия листопада страсть посещала его лишь дважды.