Листы дневника. Том 1

В картинах Святослава замечаем именно гармоническую напряженность всех частей картины. Великое качество произведений, если в него не вкралось безразличие. Так же, как в самой жизни лишь мертвый глаз может предположить безразличие хотя в малейшей подробности, так же точно в искусстве, в творчестве мастера будет жить решительно все. В этой взаимной вибрации заключена мощь великих произведений искусства.

Брюллов говорил: "Искусство весьма просто. Следует лишь взять определенное количество краски и положить на нужное место". В шутке большого художника заключалось необычайно меткое определение. Именно только нужен определенный состав краски и следует наложить его на определенное место полотна. Вот и все. И действительно, большой мастер не сумеет словами рассказать, почему именно ему нужен этот, а не другой состав краски, и почему он вливает эту комбинацию тонов в соседнюю гармонию.

Мастер творит. В творчестве всякий земной язык оказывается неприложимым и невыразительным. Но зато движения мастера непреложны. Он должен сделать так, а не иначе. Сама преемственность основ творчества в малом сознании будет подражательностью, но в истинном мастерстве она остается благородною преемственностью.

Так же, как неотменна Иерархия, так же неотменна и преемственность лучших начал бытия.

"У чистых все чисто" — говорит Апостол Павел. Этот завет особенно приложим в искусстве, которое является синтезом в жизни. Но к этому созвучию нужно дойти. Нужно воспринять его из тайников прошлого и, утвердившись на нем, творить светлое будущее.

Когда мы видим прекрасное произведение, оно вызывает в нас все лучшее. Под сводами великолепного собора отметаются ссоры, и в звуках мощной симфонии неуместны сквернословия. Но чтобы отдельная картина доставляла такое же синтетическое преображение, она должна быть глубоко гармонична, именно напряжена в этой глубокой симфонии всех своих частей. Или эти качества выльются в произведении, и оно сделается радость носящим, или чудотворность не войдет в расположение красок и линий, и это будет формальное заполнение холста.

Вот почему мне так радостно мысленно рассматривать помянутые картины ¬в них именно выкованы симфония и гармония. Все безразличное, рутинное не посмело войти в это огненное творчество. Именно не посмело. Ведь пошлость может вползти в каждую щель, если по какой-либо неосмотрительности будет допущена трещина.

Скучно вспоминать какие-нибудь формальные картины. Ни условный сюжет, ни их мысленное назначение не покроют их формализм. Но как радостно видеть прекрасные цветы молодые, когда они будут рассыпаны щедрою рукою творца. Никогда вам не наскучит любоваться самоцветами. Так же и в великих произведениях искусства эта самоцветность и самобытность вносят еще одно светлое творение в многообразие бытия.

Как бережливо нужно относиться ко всему, что приносит радость и свет! Кто же разобьет светильник, чтобы погрузить жилище во мрак. А ведь каждое высокое творческое произведение есть именно такой богоданный светильник. В радости любования таким творением мы еще раз любим все Высшее, мы еще раз складываем прекрасную молитву духа. Прекрасно, если можно любоваться звучными творениями.

Прекрасно, если дан в жизни этот высокий дар, которым все темное, все бедственное превращается в радость духа. И как радостно мы должны приветствовать тех, которые волею судеб могут вносить в жизнь прекрасное.

22 Мая 1935 г.

Цаган Куре

" Из литературного наследия"

Сравнение

Доктор Хассельман, проезжий врач из Манилы, справедливо жаловался нам на стеснение средств для научных изысканий. Совершенно правильно доктор заметил, что на некоторые уже обычные изыскания средства еще продолжают притекать, но всякое новое задание встречает или отпор, или ледяное молчание. Между тем появляется постоянная нужда в исследовании именно новых, нешаблонных областей.

Появляются совершенно новые наблюдения, а также и новые болезни. При этом эти, как бы новые бичи человечества бывают настолько переплетены между собою, что требуются особые наблюдения, дабы расчленить их и найти новые методы борьбы. Кроме того, также справедливо замечается, насколько некоторые болезни делаются как бы модными и поглощают на себя то внимание, которое должно бы быть распределено и на другие знаки бедствий.

Мы-то сами знаем и чувствуем, насколько верны эти наблюдения практического врача. Мы-то сами знаем, что средства на каждое малое исследование притекают необыкновенно туго. Даже, как мы уже не раз отмечали, трудно достать средства на исследование борьбы с таким бичом человечества, как рак.

Казалось бы, столько и самих больных, и их ближайших родственников должны быть заинтересованы, если открывается новая возможность исследований. Казалось бы! Но на деле даже такие требующие особого внимания меры останутся лишь в рутинных рамках. Если уже существуют учреждения, противодействующие раку, значит, никаких других наблюдений будто бы и не должно происходить.