Листы дневника. Том 1

"Знаю Риг-Веду, Аюр-Веду, Сама-Веду, Атарвану-Веду,[80] древние сказания, Веду-Вед, знаю обряды, знаю вычисления, науку предсказаний, познавание погоды, логику, правила поведения, этимологию, науку священных текстов, науку оружия, астрономию, познавание змия и гениев, вот, что я знаю". "Все, что ты перечислил, это только слова". "Слова — Риг-Веда, и Аюр-Веда, и Сама-Веда, и Атарвану-Веда, и древние сказания, и наука предсказаний, и познавание времени, и логика, и правила поведения, этимология, и наука священных текстов, и наука оружия, и астрономия, и наука змия и гениев: все это только слова. Пойми правильное понимание слов".

"Когда кто понимает в словах брахмана, он может все, что желает, в державе этих слов". — "А есть ли что-нибудь высшее, чем эти слова?" — "Конечно, есть нечто высшее, нежели эти слова". — "Учитель, скажи мне это".

"Оно, Слово, истинно больше, чем все слова. Это Слово дает понять Риг-Веду, и Аюр-Веду, и Сама-Веду, и Атарвану, и древние сказания, и грамматику, и правила вычисления, и науку предсказаний, и знание времени, и логику, и правила поведения, этимологию, и науку священных текстов, и науку оружия, астрономию, и знание змиев и гениев, небо и землю, воздух, эфир, воды, теджас, высших сущностей, людей, животных, птиц, растения и деревья — все творения до малейшего, и насекомое, и до муравьев, и праведное, и неправедное, истинное и ложное, благое и злое, приятное и неприятное. Если бы Слово не существовало, ни праведное, ни неправедное не было бы познано, ни истинное, ни ложное, ни благо, ни зло, ни приятное, ни неприятное, это Слово дает различить все. Прими правильное понимание Слова".

* * *

"Единственно, когда Служение происходит правильно: без жертвенности не будет правильности. Это единственно делает Служение правильным, но нужно желать познать Служение".

"Только когда ощущаешь внутреннюю радость при Служении. Не служит тот, кто в страдании. Только лишь, когда преисполнен радости, тогда происходит Служение; но нужно познать радость".

"Нет радости вне беспредельности. Нет радости в конечном.

Радость есть беспредельность, но нужно желать познать беспредельность".

* * *

"Кто устремляется к миру отцов, тот с ними и пребудет. Окруженный миром отцов, он может быть счастлив. Кто устремляется к миру матерей, лишь подумать, с ними и пребудет. Окруженный миром матерей, он будет счастлив".

"Истинно зрящий не видит ни смерти, ни болезни, ни страдания. Истинно зрящий видит, и всюду он достигает всего".

* * *

"Атман, единственная истинная действительность — в сердце. Это то, что объясняет выражение: Он — в сердце. День за днем, он, который это знает, достигает мир небесный".

* * *

Незабываемо высокое настроение, когда индус напевно сказывает священное предание. Прекрасно умеет сказать их великий поэт Тагор, который всем своим чутким сердцем держит великие ритмы.

В Индии, несмотря ни на что, всюду остается одна основная радость, когда сказываются стихи Махабхараты, Упанишад и прочих Пуран. При всем новом, неминуемо вошедшем в Индию, эти старые напевы остаются всегда живыми.

В переводе можно удивляться многим, как бы намеренным повторениям. Но когда вы слышите старинный напевный ритм, то становится совершенно ясно, что сами повторения являются как бы необходимым дополнением напева. Кроме того, в этих повторениях часто подчеркиваются именно те места, которые заслуживают особо углубленного усвоения. Не забудем, что многие века как Риг-Веды, так и прочие стариннейшие предания передавались только устно, и таким образом сам ритм способствовал точному запоминанию.

Когда вспоминаете особенно большое количество философских и религиозных журналов и книг, издаваемых в Индии, то вы должны будете отвесить почтительный поклон народу, который так хранит и заботится об искусстве мышления. Истинное утверждение получится, когда вы будете собирать знаки добрые. Ведь один добрый знак уже покрывает многие несовершенства.

Во всей Индии, от опаленного юга до вознесенных Гималаев, живут знаки, о которых вы вспомните во всякой стране. Во всех них вы по справедливости воздадите почтение тонкости и возвышенности мысли.

Любой индус, от самого ученого до простого кули, будет рад побеседовать о предметах высоких. Даже за короткое время вы поймете, что поверх личного быта, поверх общественности и государственности для индуса будут самыми значительными высокодуховные предметы. Именно достигая этих предметов, индус становится реален, ибо для него они будут, как сказано, единственною истинною действительностью.