Листы дневника. Том 2

"Еще до сих пор держится старообрядческая легенда о Беловодье — райской стране, где нет и не может быть антихриста, где живут православные христиане и нет никаких гонений за веру. Такая мифическая страна, сохранившая в чистоте веру, казалось, должна была быть где-то на востоке. Быть может, на эту мысль наводили предания о распространении христианства в Средней Азии, Индии, Китае, на Цейлоне и в Монголии еще с III века манихеями[14], и несколько позднее, с V в., несторианами[15]. Возможно, что легенда поддерживалась тем соображением, что христиане в глубине Азии, оторвавшиеся давно от главной церкви, потерявшей свой авторитет, лучше сохранили первоначальную чистоту веры. Эти легенды о такой стране, где сохранилась истинная православная церковь, особенно широкое распространение получили к концу XVII века, когда в Московском государстве начались преследования старообрядцев. В XVIII веке среди старообрядцев появилось рукописное описание путешествия некоего беспоповского инока Марка[16] из Топозерского скита Архангельской губернии. В этом путешествии дано точное описание пути за Урал, через Сибирь, через пустыню Гоби и Китай до океана, называемого Беловодьем, на котором стоит "Опоньское" (японское) царство; Здесь-то и находится место, где живут истинные христиане и где имеется до сорока российских церквей. Под влиянием этой легенды, так реально описывающей самый маршрут с указанием даже лиц, к которым можно "зайти на фотеру",[17] среди старообрядцев укрепилось стремление найти эту обетованную землю. Такое Беловодье искали старообрядцы в разных местах Сибири, куда из Европейской России их тянули простор и глушь еще не тронутых, не заселенных мест. Приходя в Сибирь, старообрядцы сталкивались постепенно и здесь с "антихристовыми" порядками, и само Беловодье в их представлении отодвигалось еще дальше. Долгое время Алтай и сама Бухтарма, куда не достигал глаз начальников, считались таким Беловодьем и притягивали к себе беглецов из старообрядческой среды. Но попадая сюда, в обетованную землю, на Бухтарму, старообрядцы при всех положительных и привлекательных сторонах этого края все-таки видели ряд несоответствий своему идеалу и, в силу присущей человеку неудовлетворенности, стремились найти еще лучшие места, и опять это легендарное Беловодье отодвигалось еще дальше на восток, в Китай и в "Опоньское царство". Легенды об этом Беловодье, лежащем далеко на востоке, не раз в истории бухтарминских кержаков претворялись в действие; известны неоднократные попытки бухтарминского населения идти на поиски такой обетованной земли, где в полном благоденствии живут праведники. Сама Бухтарма уже перестала быть Беловодьем и превратилась в своего рода "сборный этап беловодцев"[18], т. е. ищущих легендарное Беловодье. Известны случаи, когда в 40-х и 60-х годах прошлого столетия большие партии старообрядцев снимались с места и уходили из Бухтарминского края на поиски Беловодья. О путешествии бухтарминцев в 40-х годах мы имеем мало сведений, но на Бухтарме немногие из кержаков еще помнят рассказы об этом хождении. Так, нами были записаны некоторые, правда, весьма спутанные сведения от Г. Н. Коновалова, одного из наиболее передовых кержаков д. Печей, о хождении его деда на Беловодье[19] вместе с другими двумя братьями в числе большой группы беловодцев. По этим сведениям, беловодцы ходили в Китай, направляясь через Зайсан на Черный Иртыш, оттуда в глубину Китая. Китайцы их ловили как беспаспортных и направляли обратно. Ходили также в Афганистан и в Индию (немного не доходили до Калькутты). По-видимому, эту попытку следует поставить в связь с возникновением в 40-х годах в Буковине (Австрия) в селении Белая Криница белокриницкой, или австрийской, иерархии. Еще в 30-х годах намечалась тяга наиболее предприимчивых старообрядцев на восток, в целях отыскания епископов дониконовского благочестия. После последней попытки иноков Павла и Алимпия в 1844 г., побывавших в Сирии, Иерусалиме, Египте и не нашедших нигде чистой веры, эти поиски до некоторой степени теряют свою остроту, и внимание старообрядцев обращается на Белую Криницу, селение, образовавшееся в 1783 г. Самое название этого селения — Белая Криница — на языке буковинских славян есть то же Беловодье. Часть старообрядцев признала святость этой новой иерархии, часть же от нее отвернулась и не признает белокриницкого священства. И бухтарминские старообрядцы, так жадно искавшие древнее Беловодье, живя бок о бок в одном селении с белокриницкими священниками, не признают их. Наиболее передовые из кержаков сознают трагедию кержаков, искавших прежде Беловодье на востоке, в Китае (и верящих и сейчас, что оно там), в то время, как оно на западе, в Буковине, в Румынии, и не сознающих, что презираемая ими "крымская" (исковерканное от "Криница") вера и есть то древнее благочестие, которое разыскивалось стариками.