Листы дневника. Том 2

На горных путях к Хотану мы видели несколько пещер, когда-то служивших обителями буддийских отшельников. Их темные отверстия иногда высились на отвесных скалах так, что и подступа к ним не было. При землетрясениях и обвалах все ступени исчезли, и теперь эти тайники остались в воздухе, делясь своею тайною лишь с орлами и грифами. Спуститься с вершины горы к ним на веревках было бы целым сложным предприятием. В нижних пещерах кое-где сохранились остатки стенописи, которую не удалось еще уничтожить мусульманам и кострам каракиргизов. Впрочем, кроме таких фанатиков, стенопись имела и многих других врагов в лице ученых, которые вырезали "ради науки" целые произвольные куски фресок. Так, например, одна большая фигура Бодисаттвы[59] оказалась так четвертованной, что часть ее попала в Лондон, часть осталась в Дели, а сапоги приютились в Хотане. Кроме этих всех врагов, фрески имели еще одного, а именно мышей. Известно, что в подвалах Берлинского музея много фресок, штукатурка для которых делалась на соломе, было съедено мышами. Трудно решима проблема, как поступать с монументальными древностями. Рассекать ли их на части, чтобы они волею судеб рассыпались по музеям, или же находить средства, чтобы памятники давних расцветов искусства оставались нетронутыми — в том виде, как их соорудили первоначальные создатели. Кто знает, не превратятся ли пустыни опять в жилые места? Не назовет ли кто-либо в будущем всех разрушителей памятников каким-либо нелестным эпитетом? Жаль было видеть обобранные, полусожженные стенные украшения пещерных храмов. Ведь эти фрески были не только хороши в художественном отношении, но в них оригинально срослись заветы Индии и Ирана с несомненными также китайскими воздействиями. Каждое созерцание великих разрушенных останков наполняет какою-то неизбывною печалью. Чуется, что эти памятники без всяких вторжений могли бы почти в целом виде дожить до нашего времени и дать полную картину расцвета искусства на тех местах, которые рукою человека превращены сейчас в безотрадные пустыни. Шум подземных потоков напоминает, что живоносная влага не покинула эти места и по первому желанию человека готова опять выйти наружу и оплодотворить лессовые пески.

Особенное впечатление на нас произвели останки пещерного монастыря около Кучар. По небольшому ущелью вы попадаете как бы в обширный амфитеатр, в стенах которого находились многие храмы и жилые кельи.

Чувствуется вся древность этого места, по которому прошли и буддисты, и несториане, и манихеи. Фрески почти все обобраны или искалечены, но чувствуется, насколько богата была первоначальная стенопись. Сейчас уже не во все пещеры можно войти. Подступы обвалились, а нижние этажи завалены. Когда вы проходите по верхним пещерам, вы чувствуете по гулкому отзвуку, что внизу должны находиться еще какие-то помещения. По теперешнему состоянию развалин к этим скрытым хранилищам нелегко добраться. Потребовалась бы большая инженерная работа, чтобы не вызвать новых разрушительных обвалов. Кроме стенописи, вы видите, сколько изображений скульптурных украшало когда-то монастырь. Теперь от них остались одни пьедесталы, иногда с обломками ступней. Вот в обширной пещере было изображение паранирваны, вот на узких карнизах между пещерами стояли многие изваяний. Внизу по всему пространству разбросан щебень и мелкие куски строительных материалов. Нет-нет и среди мусора проглянет маленький осколок фрески. По всему чувствуете, что это место было когдато величественным, населенным и любовно украшенным.

Наверное, умирание такого центра было сопряжено со многими драмами. Не одно вражеское вторжение нанесло разрушительный свой удар. Заманчиво стучать по стенам и по полу и убеждаться о каких-то скрытых пустотах. Ведь там могут быть еще целые книгохранилища. Вспоминается, как в Туанханге монах совершенно случайно нашел множество ценных рукописей, составивших известность французского ученого. Так же и Козлов в Харахото по счастливой случайности открыл главное хранилище. Помним, как один исследователь говорил, что сбитый с толку многими противоречивыми данными он в отчаянии закрутился на месте древнего города и, "случайно" остановившись в изнеможении, решил именно тут попытать счастье, и ценнейшее хранилище было открыто. Вот и здесь, в долине Кулу, где-то скрыты древнейшие манускрипты. Упорное предание говорит об этом, совпадая и с историческим иконоборством Ландармы. Но какая счастливая "случайность" приведет и к этому открытию? В долине было, по словам китайских путешественников, четырнадцать монастырей. А где они?

Публикуется впервые

Препятствующие