Читаем Листы дневника. В трех томах. Том 3 полностью

Впрочем, сейчас много где кривое зеркало получается. Но зато события спешат, а вместе с этим вихрем многое утрясется. Не перегружайтесь работою. От Г. мы еще ничего не слыхали, да и оттуда, куда он писал. Катрин прислала отличное воспроизведение "Веления неба". Я просил Еременко прислать по экземпляру всех его открыток, но и от него еще ничего не было. Да и вообще почта безобразна. Не знаешь, что дошло, что пропало. А в дни бомбейских беспорядков было сожжено семнадцать почтовых отделений со всем содержимым. Удивляемся, что не было письма, а причина-то может быть трагична. Вот и в Хайдерабаде толпа сожгла "Шах Манзил" и дом министра Григсона, а там были наши картины. Да и в Калькутте и в Карачи много чего было.

Весна стоит холодная, хмурая, со снегом, с градом. Пагубно для огорода, для фруктов. Абрикосы уже побиты, повреждены вишни, груши, сливы, персики. Хоть бы на яблочном урожае не отразилось. А ведь теперь вопрос пищевой особенно остр. Так что стройка на лето довольно трудная. Впрочем, стройка идет в разную погоду и тем не менее идет. И у Вас — тоже нелегко, да и у сотрудников у каждого свои трудности. И все преоборют. Вот сейчас прилетело доброе письмо Зины от 7 Марта с целым рядом знаменательных сведений. Читали и радовались свиданию с Г. — все это ладно. Хорошо, что помнит об ожидании нами представителя. По всему судя, скоро его дождемся. Наркомпрос уведомил Г., что они пишут мне непосредственно, но мы письма не имеем, да и не уверены, все ли до нас доходит. Потому не может ли Г. запросить копию письма и через Вас переслать нам? Об Еременко вполне с Вами согласен. А всякая денежная кооперация не выйдет, да и не надо. Жаль Зулоагу — еще один друг ушел. Пошлем памяти его добрые мысли. Вот и Зулоага ушел, уже нет Метерлинка, Тагора. Наверно, и еще многих уже нет. Статьи, о которых Зина поминает, — все из "Фламмы", а у Вас, у Катрин, у Жина "Фламма" имеется. Наверно, Фогель читал ее. Посылаю для архива письмо Инд[ийской] Ассоц[нации] Культуры. Поблагодарите автора статьи в "Вегетарианской газете", намерения были очень хорошие. Наверно, выставка молодых советских] художников будет интересна и полезна для АРКА. Вероятно, она может состояться лишь в будущем сезоне — все требует долгого времени. Итак, стройка идет — "пер ангуста ад аугуста". Шлем Вам добрые мысли.

1 апреля 1946 г.

Публикуется впервые

Приложение

Ассоциация Индийской Культуры

Канцелярия Генерального секретаря

ЗБ, Накуласвар Бхатачарджи Лейн,

Калигхат, Калькутта.

20-3-46

Кае CUO/30

Уважаемый д-р Рерих,

Выражая глубокую благодарность в связи с проявленным Вами интересом к нам и к предстоящей Всеиндийской конференции по вопросам единства Культуры, считаю своим долгом снова горячо просить Вас найти возможность председательствовать на Секции изобразительных искусств, которая будет проводиться в Калькутте 21 апреля 1946 г. (окончательная дата). Друзья по всей Индии убеждены, что в сложившейся ситуации Вы и только Вы можете взять на себя это руководство, так необходимое стране. Поэтому они снова и снова обращаются к нам с просьбой убедить Вас приехать на несколько дней в Калькутту, где мы могли бы иметь честь и удовольствие общаться с Вами на конференции. Если Вы все же не имеете возможности принять это приглашение, то от имени конференции прошу Вас выслать нам в машинописном виде президентское послание, чтобы его прочитал Ваш замечательный сын, великий художник. Он мог бы выступить на конференции также с докладом по искусству. Приглашаем Вашего сына и его талантливую супругу приехать в Калькутту и таким образом спасти ситуацию. Если Вы согласуете с ними этот вопрос, мы направим им официальное приглашение. Тем не менее Ваше имя по-прежнему фигурирует в списке в качестве президента Секции изобразительных искусств, и оно останется там, так как очевидно, что в этом году ни одно другое имя не будет воспринято Вашими поклонниками по всей Индии. Оставляю все вопросы на Ваше усмотрение и глубоко надеюсь, что Вы не огорчите нас отказом.

Что касается Вашего письма о ежемесячных публикациях г-на Санджива Дев на темы Культуры и искусства на одну полную полосу, я готов это делать и буду ждать от него материалов каждый месяц. Слава Богу, "Заря Индии" имеет очень хороший тираж по всей Индии, в Бирме, Сингапуре, Англии и Америке. Он теперь продается в газетных киосках "А.Г. Вилер и К°" на всех железнодорожных вокзалах, а в Южной Индии в киосках "Хигтинботам".

С сердечной благодарностью и надеждой на скорый ответ.

С уважением,

С.К. Бандопадхайа,

Почетный Генеральный секретарь Шестой Всеиндийской конференции по вопросам единства Культуры, главный редактор "Зари Индии".

Перевод Н. Л. Некрасовой

Пройдет

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное
Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное