Листы дневника. В трех томах. Том 3

Сейчас вернулось из Брюгге мое письмо с надписью о смерти Тюльпинка. Жаль, безмерно жаль! Если еще не поздно, помяните его добрым словом в книге "Знамени Мира". Во время войны охранил Музей, а теперь ушел! Нужно установить положение Музея, ведь там 18 картин. Вероятно, кто-то назначен от Городского Правления — дом был дан от города — на каких условиях, не знаем (об этом Тюльпинк не сообщал). Морис пишет из С. Луи, там ему предложили вести класс в Музыкальном институте. Он видел Франсис в С. Фе и очень печалится о ее непримиримых жалобах на всех. Отвечая ему, я писал: "Печальны Ваши сообщения о Франсис. Мы слышали о ее жалобах направо и налево, без разбора. Получается вредительство. Она умеет жаловаться на всех, кроме себя, умалчивая о своих поступках. А ведь ее поведение многому способствовало. Вы правы, с таким характером ничего не поделаешь. Должно быть, и от Учения окончательно отступилась, а такое отступничество добра не принесет. Карма!.."

От Магдалины прилетело поздравление ко дню рождения — очень милая графика. Передайте ей мой сердечный привет и пожелание успехов в ее работе. Не слышали ли чего от Мясина? Где мои эскизы? Если его постановка не вышла, теперь эти эскизы нужны Вам для выставки. У Вас постоянное круговращение народов. Кстати, где теперь выставка моих репродукций? Была ли она в С. Луи и в Канзас-Сити? Жива ли м-с Тер в Филадельфии? — хороший человек.

На днях разобрал картотеку адресов — вернее, бывших адресов. Какой синодик! Осталось меньше десятой части, а все остальное ушло — вымерло или в безвестном отсутствии. Кабы были живы, наверное, искали бы сношений. Правда, какие-то новые проявились, но не знаем их, можно ли положиться? У Вас, видимо, то же самое происходит. Вы пишете об астрономических ценах. Мировое явление! И чем может оно уравновеситься? Пока неразбериха лишь возрастает. Культура, гуманизм опять на запятках, не о том люди думают. Забыли о главном, о жизнедателе. Робсон с делегацией у Трумэна против многих линчеваний негров. Вот Вам и "цивилизация", не сумевшая вырасти выше зверского линчевания. Прискорбно! Тем усерднее будем служить Культуре, каждая борозда на этой пашне неотложна. Привет Вам, привет всем друзьям.

1 октября 1946 г.

Публикуется впервые

Ждем