Читаем Листы дневника. В трех томах. Том 3 полностью

Само правительство предупреждает желающих ехать в Индию — не ездить. Вот в Амритсаре в битве толп брошено много бомб домашнего изготовления. Радио отмечает с беспокойством, что такая техника применена впервые. Ганди заявил, что страна из иностранного управления впадает во власть хулиганизма. Заявления Ганди — Джинны не подействовали. Да, последователи Джинны вряд ли послушают словесных увещаний. По-видимому, Коран ими понимается наизнанку. Все слова о терпимости отвергнуты озверелыми двуногими. Этот зоологический тип очень опасен. В Гималаях пока спокойно. Но даже в таких укромных странах, как Непал и Тибет, бурлит. Конечно, сведения оттуда труднодосягаемы. Второго Июня здесь должны произойти важные новости. Эти дни люди гадают "на рафлях и в зодеях", и каждый ждет чего-то.

Московское радио передавало о концерте Шостаковича в Нью-Йорке. Перечислялись присутствовавшие, среди них Кусевицкий. Поймем, что он, будучи советником АРКА, представлял и нашу организацию. Так и отметьте себе, что АРКА была представлена Кусевицким. Из копии моего письма к Г[рабарю] Вы видите мои сетования о том, что ВОКС друзей забывает, на вопросы не отвечает. Ведь Ваши вопросы остаются втуне, и это не полезно для развития культурного дела. Очень жаль. Сотрудники могут отстраняться, видя, что их искренние попытки сближения заброшены, отринуты. Так уже и бывало. Мы не можем изменять характер людей, и остается лишь отмечать полезное и неполезное и неутомимо пахать поле Культуры. Стучитесь и откроется. Очень рады будем получить годовой отчет АРКА и ее месячные письма. Пошлите Грабарю, в Гос[ударственную] библиотеку и в Академию Наук.

К довершению еще голод ожидается. Слишком рано высчитывают урожаи, а тут нагрянет засуха или зерновые болезни, и все преждевременные расчеты рушатся. Вот и у нас предполагался урожай яблок, но пришла засуха, и все обваливается. Что останется от урожая? Так теперь и во всем. Уже вполне налаженное вдруг рассыпается, а совсем нежданное стучится. Никаких точных распределений делать нельзя. Пришел Ваш пакет со статьей об Уиде — обычный местный стиль, но значит им дорожат или он дорого вносит? Марина Туккер писала, что она поступила в то же общество. Помните, как их покойный председатель писал, что он познакомился со мной в Палестине (где я никогда не был). А теперь редактор лондонского журнала "Научное обозрение" пишет, что высылает мне журнал бесплатно в память наших встреч в Палестине. Какая-то заморока! А в Маньчжурии на Сунгари видели меня ходящим по воде. Конечно, и на недавней Азийской конференции в Дели меня видели. Уж эти "очевидцы"!

Так или иначе, все мы переплывали через многие стремнины. Коли все рассказывать — не поверят. Вот и теперь переплывем и доплывем. Всякие русофобии не страшны, когда доподлинно знаете их причины и прозреваете их конец. Ждется, быть может, Ваше следующее письмо будет радостнее. Хоть что-нибудь радостное стрясется.

Радоваться Вам.

Только что я написал "Радоваться Вам", как прилетело Ваше письмо от 14-5-47, и много чему следует радоваться. Сведения об Украинском и Московском ВОКСах хороши. Идея конкурса для молодых художников СССР очень хороша — действуйте. Хорошо письмо о картинах в Риге. Карпани — изберите. О Шастри мы разузнаем. Коли хотят в Италии избирать поч[етным] академиком, пусть себе избирают. Де Лара брошюры пошлите. Семья Теодора Рузвельта была антирусская. Сведения о рус[ском] павильоне из советских газет. Пусть и у Дедлея все сложится ладно.

Радоваться Вам.

1947 г.

Публикуется впервые

Из переписки

Дорогой друг Николай Константинович,

Только на днях отправил Тебе письмо, а сегодня мне привезли из города Твое письмо от 24-3 со снимками с Твоих портретов, на которое и отвечаю. Глядя на Твои портреты, особенно последние, особенно 1937 г. и еще ранее присланный на фоне Гималайских гор — фото с натуры, — я прихожу к заключению, что люди, как все живые существа, населяющие вселенную, явно приспособляются к окружающему их миру, принимая и отражая в своем облике неуловимое нечто от него: Ты выглядишь сейчас прямо гималайским мудрецом. Не знаю, был ли Ты в Скандинавии норманном, а в Америке американцем? Спасибо за эти снимки.

Как видишь, я перешел на систему самостоятельной индивидуальной переписки, без посредственной воксовской канители: там проходят сотни тысяч писем и длиннейшая задержка в их отправке естественная. Твое письмо от 24-3 пришло ко мне на квартиру уже дней 5 тому назад, но не было лишь случая доставить его сюда, следовательно, оно шло 28 дней.

Американская русофобия-свистопляска может привести к новой мировой катастрофе таких масштабов, что не уявим, что будет. Одна надежда, что мы не доживем. Вот и Бенуа, узнав о смерти Лансере, пишет мне иеремиаду: мы последние могикане, осколки давным-давно канувшей в лету эпохи. Караваева хорошая советская писательница-беллетристка. Щусев ездил в поминаемую Тобой Почаевскую лавру по приглашению киевских властей для каких-то восстановительных работ.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное
Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное