Листы дневника. В трех томах. Том 3

Чувствуется особенная красота в том, что Лига должна охватить все области жизни. Ведь то, что делалось в пределах цивилизации, может быть творимо и в необразимых горизонтах Культуры. От отправной точки зрения будет зависеть и само качество работ.

Любое жизненное предприятие, конечно, может сделаться культурным. Лишь темные преступные своекорыстные поползновения останутся в пределах мрачной невежественности. Но всестроительство домашнее, общественное, государственное, конечно, может быть подвержено единому и благому созидательному закону Культуры. Под этим светлым всеобобщающим Знаменем решительно все положительные явления жизни могут быть преображены как светлое полезное творчество. Не рабы и тираны, не низшие и высшие, но как сознательные сотрудники сужденного блага человечества соберутся все отделы Лиги Культуры. Понятно, почему предусмотрено не кричать об этом строительстве на перекрестках. Каждый преждевременный крик может принести неизгладимый вред. Понятно, почему предусмотрено, чтобы все отделы и бесчисленные подразделения их основывались совершенно жизненно, не в мертвой системе, но в последовательности свободного мирового творчества. Не будем даже предугадывать, которые именно отделы и где именно оснуются и разовьются быстрее. Пусть сама жизнь покажет, где наибольшая культурная отзывчивость и где те сотрудники, которые уже в сердце своем готовы принять и оценить Знамя Культуры. Во всяком случае, среди уже существующих наших Обществ ясно определяется множество подходящих элементов для строительства во имя Культуры. Главное, как сказано, не удивляться и не ужасаться, если вместо ожидавшихся высших проявлений первыми подойдут какой-либо ремесленный цех или кооператив, или молодежь в самых неожиданных запросах о строительстве.

В свободном доступе, в благожелательном вмещении прежде всего и выразится этот благожелательный объединяющий принцип Культуры, который создавал некогда лучшие страницы истории человечества. Если, к сожалению, в пределах цивилизации возможна была и ненависть, и зависть, и все признаки мелких червей разложения, то в Культуре все эти мерзости недопустимы по существу самого благого строительства и по ширине открывающихся горизонтов, где решительно всему строительному приуготовлено место.

Итак, начинайте строить отделы Лиги. Вы понимаете, почему я не хочу, чтобы это мое обращение появилось бы на печатных страницах или вышло бы за пределы самых ближайших сознательных сотрудников. Но будем зорки во всех направлениях. Научимся безошибочно распознавать друзей Культуры и благожелательно находить достойное место каждому вновь приходящему. Все мы знаем, насколько человечество нуждается сейчас в путях Культуры. Потрясения всяких кризисов вспыхивают уже не ежемесячно, но каждодневно. В ужасе и в растерянности человечество обращается к разрушительным мерам, забывая о тяжких последствиях всех разрушений или спохватываясь слишком поздно, когда все сроки благоприятные уже истекли для них. Итак, только что окончив первое десятилетие образовательных работ, мы подняли Знамя Культуры, которое обязывает всех нас к дальнейшей и все расширяющейся созидательной работе.

Сегодня первый день 1932-го года. Пусть в первый же день этого года в сердцах наших неугасимо вспыхнет еще один огонь во имя блага Культуры, который поможет нам неустрашимо перейти все темные пропасти и обратить и эти темные пространства в Обители Света. В Добрый Путь!"

(1 января 1932 г.)

"Огонь — на меня!"

Из Москвы много раз передавали этот героический приказ: "Огонь — на меня!" Высота самопожертвования грозно звучит в слове, самообрекающем на верную гибель. Воин — собою, своею жизнью велит направить орудия на него, ибо около много врагов. Памятник должен быть на месте такого героизма. Молодое поколение должно запомнить, как славно отдавали жизнь за Родину русские воины. В полном сознании, имея возможность отступить, герой предпочитал гибель за Родину. Другой телом своим закрывал дуло пулемета, чтобы спасти своих товарищей.

Велик синодик русского геройства. Вот воинство наше отметает врага от Киева, спасает матерь городов русских. Уж наверно враги укреплялись в Киеве всеми своими средствами. Слишком важен для них был Киев — град великий. И вот через быстрины Днепра плывет грозное воинство, окружает неприступную крепость и грудью своею освобождает град, где слагалось столько славных преданий.

Для врага такой удар сокрушителен не только стратегически, но морально. Зарился враг на Москву, на Ленинград, на Сталинград, думая поразить русское сердце, расшатать устои народа. Но "огонь — на меня!" — грудью отстояли богатыри священную свою землю.