Листы дневника. В трех томах. Том 3

Замечательна жизнь Николая Андреевича. В своем неисчерпаемом творчестве он шел вперед, совершенствуясь до самой кончины. Утончены его последние творения: "Китеж", "Царь Салтан", "Золотой петушок". Но и начальные композиции, как "Снегурочка", уже показали всю мощь его великого таланта. А "Садко", "Шехеразада", "Майская ночь" и вся несчетная сокровищница романсов, симфоний — какой творческий подъем гремел без устали! И не всегда было легко великому композитору. Он был инспектором военных духовых оркестров. Затем был инспектором консерватории (даже не директором). Мы помним, как пустовали беляевские концерты, а ведь там исполнялись лучшие русские творения. И весь этот трудный жизненный путь, все семейные заботы, все бурления консерватории не понизили творчества. Наоборот, оно росло и цвело. Кроме своих ком позиций, Римский-Корсаков находит время оркестровать неоконченные вещи Мусоргского и уделить сотрудничество в "Великой кучке". Для всего великий творец находит время и сердечную внимательность. Целый ряд поколений композиторов и музыкантов воспитал Николай Андреевич. Велико было его знание русского народного творчества, и оркестровка Римского-Корсакова дала целую блестящую плеяду последователей. Он умел щедро давать. Быть творцом и педагогом тоже нелегко.

Римский-Корсаков — явление незаменимое, и рады мы были узнать, что Русь воздает ему заслуженный почет. В музее Римского-Корсакова соберется материал со всех концов мира. Эта всемирность создалась сама собою, магнитом великого русского творца. Нет народа, нет страны, где бы не знали и не почитали нашего русского гения. Всенародный поклон его памяти.

9 мая 1944 г.

"Из литературного наследия"

Камни проклятые

"Как часто проходим мы мимо нашего счастья, не замечая его, не взглянув на него, а если и взглянем, то не узнаем его".

Бомбейский журнал напечатал мой очерк "Эти проклятые камни". Там пример сужденной серебряной горы из жизни Китая. И в нашей жизни было нечто подобное. В версте от Извары с детства мое внимание привлекали какие-то странные развалины. Точно бы обвалившиеся стены и полузаросшие груды чего-то белого. Мне пояснили, что тут давно была устроена большая известковая печь, но обжиг не удался, и даже разрушены были толстые стены.

Говорили, что известь получилась совершенно негодная и только развалила печь. Так мы и знали о каких-то проклятых негодных камнях. Много лет прошло. В 1926 году, когда мы были в Москве, пришлось прочесть об открытии ценнейшего вещества. По описанию места я понял, что это не что иное, как наши "проклятые камни". Конечно, они не годились для извести. И вот все мы ездили мимо этого места, заглядывали на развалины, удивлялись, но никто не ожидал "ценнейшего вещества". Пожалуй, изварские родники окажутся целебными и ценнейшими. В очерке "Проклятые камни" говорилось о серебряной горе в Китае, но много таких кладов захоронено.

Отгадайте, есть ли такая страна, где золото падает с неба? Есть такая страна — это Индия! Во время пресловутых взрывов в Бомбее по воздуху носились куски золота из разметанных грузов. Кусочек золота в 27 фунтов падает на крышу дома, пробивает целый этаж и валится на балкон, где семья пила чай. Много золота летало по воздуху. Где же видано, чтобы золото падало с неба? Поистине, Индия — страна чудес!

13 мая 1944 г.

Публикуется впервые

Культура (18.05.1944)

Радостно получить письма Зины и Дедлея от 24 Марта. К радостному памятному дню Вы собрали и ряд добрых сведений. Так сердечны оба письма, так душевны слова Дедлея о Свете. Именно к Великому Свету пусть возносится дух. Трудная жизнь человеческая озарится радостью Высшей Красоты. Вперед — к Свету!

Все, что Вы сообщаете об АРКА, отлично. Пусть движутся выставки АРКА и по музеям и школам и всяким общественным учреждениям — всюду откроются новые хорошие сердца. Спасибо Уйду за пожертвование 2000 долл. Безразлично, сделаете ли А. Пресс как Общество или как Ассоциацию — Вам на месте виднее, как лучше, как полезнее. Радуюсь, что картины Святослава хорошо разместились — сколько их и какие именно? Альбуерно я писал, и мое письмо мне вернули обратно. Непонятно, почему Вам можно с Юж[ной] Америкой переписываться, а нам нельзя. Передайте Альбуерно мой привет. Удивляемся письму Эми — ведь Вы ей послали отчет АРКА. Вот Вам и дружба народов! Когда же дойдут эскизы для Мясина? Когда же нечто провещится о "Славе"? Почему по этому пункту ВОКС молчит, а работа АРКА ему, видимо, нравится. Когда возвращается Дутко? Не слыхала ли она чего нового? Вы правы, что летние месяцы в Нью-Йорке для нее были бы тягостны. Но трогательно ее стремление быть поближе к общей деятельности. Не дает ли она уроки русского языка? Читая письмо Дедлея, думалось, а ведь, пожалуй, скоро он по-русски напишет. Как идет русский у Уида? Хорошо, что он отбыл свой срок и теперь может быть ближе к Вам, к АРКА.