Листы каменной книги

Мать крикнула ребенка. Никто не отозвался. Она повторила свой тихий зов, но ответа не было. Тусклые глаза колдуньи начали оживляться. Она выпрямилась, насколько позволяла старчески согнутая спина, и что-то бормотала.

— Кричи громче, — приказал женщине Льок. — Мои духи зовут вместе с тобой.

Мать закричала снова. Ее крик, молящий и жалобный, словно повис над островком. Из-за дальних деревьев отозвалось эхо. Женщина вздрогнула, а Лисья Лапа развязала ремешок на лбу, и ее девять кос, гремя амулетами, упали на костлявые плечи.

— Слышишь? — торжествующе сказала она Льоку. — Духи леса смеются над твоими духами!

Но Льок вскочил на поросший мхом камень и крикнул сам:

— Иди к нам! Твоя мать зовет тебя!

И вот из глубины островка донесся чуть слышный голосок. Потом вдали раздвинулись кусты, и показалась девочка.

— Дочь моя, дочь! — Женщина бросилась к ребенку.

Увидев девочку, колдунья пошатнулась.

— Обманщица! — крикнула ей счастливая мать. — Не ты ли говорила, что моя дочь погибла? Значит, твоя сила ушла от тебя?

Льок посадил в шаткий челнок мать и ребенка, вскочил сам и оттолкнул лодку от берега. Колдунья осталась на островке.

У стойбища толпа женщин ожидала, чем кончится спор Лисьей Лапы с молодым колдуном.

Льок выпрыгнул из лодки с ребенком на руках. Высоко подняв девочку, он громко проговорил:

— Обманщица, сказавшая, что девочка умерла, осталась на островке у кровавого рта земли. Мои духи сказали: если она покинет его и войдет в стойбище — пропадет весь наш род!

Этим заклинанием Льок обрекал старуху на гибель. Теперь никто из жителей стойбища не посмел бы прийти ей на помощь.

В память своей победы над колдуньей Льок высек на Священной скале старуху с пышным лисьим хвостом. Тут же рядом он выбил другой рисунок мужчина с заячьей головой ведет за руку ребенка. Заячью голову он изобразил, чтобы всем было понятно, кто спас девочку; Льоком — маленьким зайцем — назвала его мать, когда он родился.

ГЛАВА 9

С незапамятных времен каждой весной в Сорокскую губу приходят громадные косяки сельди. Они собираются где-то в просторах Ледовитого океана и, пройдя узкую горловину Белого моря, плывут много дней, чтобы войти в залив и нереститься на мелководье побережья.

На всем длинном пути за косяком неотступно следует множество морских животных, птиц и рыб. Врезываясь в косяк, киты, белухи, моржи и тюлени заглатывают медленно движущуюся рыбу. Морские птицы, тучей носясь над косяком, то и дело ныряют с лету и вновь взмывают вверх с серебристой рыбкой в клюве. С глубины за лакомой пищей поднимаются хищные рыбы, среди них и проворная семга, провожающая косяк до самого места нереста, где сельдь так густо облепляет дно прибрежья своей икрой, что вода мутнеет от политых на икринки молок. Здесь отъевшаяся семга покидает сельдь, не выносящую пресной воды, и входит в устье полноводной реки Выг, чтобы нереститься в ее верховьях, у озера, из которого река берет начало. Там, в тихих заводях, среди десятков островков Выгозера, подрастает ее молодь, чтобы затем спуститься в море и через много времени вернуться обратно для нереста.

Семгу не останавливают никакие препятствия, даже гранитная гряда порога Шойрукши, двумя островками перегораживающая течение реки. Стиснутая здесь в узком пространстве, вода кипит и ревет, дробясь о скалы летом и зимой. Мороз не в силах сковать поток, разбивающий в щепы даже бревна.

Для людей стойбища ход семги был важным событием. Промысел на нее был легкий, а добыча большая. Заготовленное впрок вяленое мясо этой рыбы кормило стойбище в зимнюю пору; в свежем виде, розовое и жирное, оно было любимым лакомством.

Вот почему каждый год в селении с нетерпением ждали этого времени. Еще задолго до того, как в реке показывались первые рыбы, на Священную скалу выходили мудрые старухи призывать семгу заклинаниями. Но священное место было осквернено Льоком, а Лисья Лапа погибла. У ее помощницы, избранной Главной колдуньей, не было ни мудрости, ни хитрости Лисьей Лапы. Растерялась ли она оттого, что теперь неоткуда призывать семгу, или хотела отомстить молодому колдуну за смерть Хозяйки стойбища, только она объявила, что этой весной по вине Льока семга не придет к порогу Шойрукши.

Предсказание старухи испугало женщин стойбища.

Еще свежи были в их памяти страшные дни предвесеннего голода, и, хотя все сейчас были сыты, одна мысль о том, что не будет привычного промысла, приводила их в отчаяние, им казалось, что голод снова подкрадывается к селению.

— Чем будем жить? — кричали они. — Погибнем из-за колдуна! Горе нашим детям!

Возвращаясь из леса в землянку, Льок услышал гул голосов, доносившихся сперва издали, потом все ближе и ближе. Он притаился за деревом и увидел, как толпа женщин, что-то кричащих и размахивающих руками, бежит от стойбища к его жилищу. Не смея подойти к жилью колдуна, они остановились поодаль, грозя кулаками и швыряя в землянку камни и палки. Громче всех кричала стоявшая впереди новая Главная колдунья. Из ее выкриков Льок понял, в чем его обвиняют.