Листы каменной книги

А с незнакомым мужчиной если не о делах, то о чем говорить? Спросишь, чем занимается, он может обидеться, скажет, еще бы про зарплату спросила. Спросишь, есть ли семья – жена, дети, так он посчитает ее одинокой охотницей за мужчинами, и поди потом доказывай, что это не так. Спросишь, из какого города приехал, так опять-таки может обидеться, что его приняли за провинциала.

– Ну что, – спросил Антон, наливая ей вина, – хотите спросить, откуда я свалился на Пашкину голову?

– Ну… в принципе это меня не очень интересует, – улыбнулась Надежда. – Но то, что вы живете не в нашем городе, я знаю, иначе мы давно бы с вами как-нибудь пересеклись. Павел – лучший друг моего мужа, мы часто видимся.

Надежда мысленно себя похвалила – вроде бы случайно Сан Саныча упомянула, а вышло кстати. А то знаем мы этих мужиков среднего возраста – вырвался в большой город и чувствует себя свободным. Тем более рядом сидит симпатичная женщина. Нет, надо сразу дать ему понять, что никакого продолжения знакомства у них не будет.

Она сделала глоток вина и посмотрела на своего соседа по столу. Тот хмыкнул едва слышно и блеснул глазами. Вот к чему бы это?

В эту минуту тамада объявил, что несколько слов хочет сказать представитель администрации. Соседка слева тут же подскочила и невежливо толкнула Надежду локтем, так что та едва не уронила бокал. Хорошо, что этот самый «просто Антон» руку ее удержал.

«Черт меня дернул сюда прийти»! – подумала Надежда, едва сохраняя приятное выражение лица.

Начальственная дама проговорила несколько поздравительных слов звучным контральто, после чего поперлась вокруг стола, чтобы поздравить виновника торжества лично.

– Хотите, поменяемся местами? – тихонько спросил сосед, и Надежда посмотрела на него с искренней благодарностью.

Административная дама смачно расцеловалась с Павлом и даже соизволила сказать несколько слов его жене. Надежда почувствовала легкое злорадство, увидев, как на Пашкиной щеке пламенеет след помады. Вот пускай так и ходит.

Праздник продолжался. Кухня в этом ресторане была отличная – тут уже спасибо Пашкиной жене Ольге, она всегда ответственно подходила к выбору заведения.

Перед горячим, как обычно, гости покинули свои места за столом. Кто-то пошел танцевать, кто-то – курить, кто-то просто прогуливался и беседовал в холле.

Надежда решила освежиться. У туалета ее перехватил Павел и со словами «Надь, на два слова!» утащил в уголок, где стояла большая каменная ваза, расписанная под греческую амфору.

«Вот с какого перепуга тут используют греческие мотивы, – подумала Надежда, – если ресторан позиционируют как французский?!» Ну это так, мимоходом.

– Ну что еще? – не слишком приветливо спросила она, потому что примерно уже представляла, о чем пойдет речь. И это ей заранее не нравилось.

– Надя, будь человеком! – Павел прижал руки к сердцу. – Возьми на себя Тошку!

– Это как? – оторопела Надежда от такой наглости.

– Слушай! – Павел схватил ее за плечи и зашептал в ухо: – Он свалился как снег на голову, а у меня сейчас полный затык, просто зашиваюсь с работой! И банкет этот не ко времени совсем, но раз уж заранее заказывали и людей пригласили, то что делать… А Антона развлекать надо, все-таки родственник, хоть и седьмая вода на киселе. Неудобно, сто лет не виделись. Ольга тоже не может – с внуком по врачам бегает, его на обследование кладут на следующей неделе…

– Что-то серьезное? – встревожилась Надежда Николаевна.

– Да не точно еще… В общем, Надя, я тебя очень прошу, сходи ты с ним в театр!

– Какой еще театр?! Он меня никуда не приглашал.

– А он стесняется. Боится, что ты его куда подальше пошлешь.

– Непременно так и сделаю, – зловеще заговорила Надежда. – Павлик, ты, часом, не забыл, что я замужем? За твоим, между прочим, лучшим другом.

– Да помню я! И Сашке ни за что не прощу, что он в командировку так не вовремя умотал! Но послушай, от тебя убудет, что ли? Человек в нашем городе никого не знает, еще заблудится…

– Такси довезет, – отмахнулась Надежда Николаевна.

– Надя, ну я тебя очень прошу! – сказал Павел с отчаянием. – Мне неудобно перед ним, хорошо хоть, этот банкет подвернулся. Наши матери двоюродными сестрами были, но дружили как родные. Теперь уж обеих на этом свете нет. Но я тетю Валю помню.

– И что? Прикажешь мне теперь целую неделю твоего родственника развлекать? Сначала театр, потом обед в ресторане, потом ужин, а после что? – разозлилась Надежда. – Ты, Пашка, сводником, что ли, заделался? Вот уж не ожидала от тебя!

– Да о чем ты говоришь? – Павел замахал руками, как будто отгонял рой диких пчел. – Ну что ты такое подумала? Мы же приличные люди, к тому же возраст…

– Ага, про возраст вспомнил… – прищурилась Надежда, и Павел отвел глаза.