Листы каменной книги

– Вот именно, – подтвердил Антон. – Рецепт лекарства от аллергической астмы был выписан врачом Коберидзе не вашей жене, а пациентке по фамилии Дроздова. Лекарство сильнодействующее, продается строго по рецепту, поэтому фармацевт записал в книгу учета фамилии врача и пациентки.

– Мне это уже надоело! – снова перебил Антона Ревякин. – Какое отношение все это имеет к моей жене?

– В самом деле, гражданин, какая тут связь?.. – неодобрительно проговорил капитан Скамейкин.

– Сейчас поясню. В аэропорту повышенные требования к безопасности, камеры видеонаблюдения установлены на каждом шагу. И в аптеке тоже. И на этой камере зафиксирована женщина, которая приобрела лекарство от астмы. Эта же самая женщина немного позже попала на камеру в зоне паспортного контроля, где предъявила документы на имя Елены Викторовны Ревякиной…

– Это не доказательство! – выкрикнул Ревякин. – Мало ли кто там попал на камеру!

– Вообще-то, это доказательство… – протянул капитан Скамейкин, переводя взгляд с одного мужчины на другого. – Программы распознавания лиц позволяют произвести опознание с очень высокой точностью. По крайней мере, мы можем…

Закончить свою мысль он не успел, Антон снова заговорил:

– А если этого мало, у меня есть надежный свидетель. Пригласите фармацевта!

Тут же дверь соседней комнаты открылась, и в мертвецкую вошла София Листьева. Держалась она несколько скованно, пытаясь скрыть хромоту. Увидев тело, София вздрогнула и отшатнулась, так что капитан Скамейкин поддержал ее и загородил тело, сказав:

– Можете не смотреть.

– Это еще кто такая? – вытаращился на нее Ревякин.

– Эта женщина работает в аптеке аэропорта Пулково, – пояснил Антон. – В частности, она работала в тот самый день, когда Елена Ревякина якобы вылетела в Турцию. Расскажите нам, пожалуйста, что в тот день произошло!

– Это было примерно в десять часов утра – начала София, – я была одна. В аптеку вошла интересная, хорошо одетая женщина. Видно было, что ей плохо – вид испуганный, дышала тяжело, сипло, говорить почти не могла, только протянула мне рецепт. Я как можно скорее нашла лекарство и налила воды – запить. Она тут же приняла таблетку, еще немного посидела у нас в аптеке, а когда ей стало значительно лучше, успокоилась и ушла. Но я переписала все данные с рецепта, такой порядок. И запомнила эту женщину очень хорошо…

– Это она? – спросил Антон, протянув Софии фотографию.

– Да, это точно она, – подтвердила та без колебаний. – Я ее хорошо запомнила.

– Мало ли кого она запомнила! – заговорил Ревякин. – Мало ли кто в тот день заходил в аптеку! К моей жене это не имеет никакого отношения!

– Эта фотография сделана не в аптеке, а в зоне паспортного контроля. Женщина на снимке предъявила документы на имя Елены Викторовны Ревякиной.

– Черт знает что! – проворчал Ревякин без прежнего апломба. – Это все не доказательства…

– По крайней мере, – перебил его капитан, – этого достаточно, чтобы провести следственные действия. Мы сравним ДНК трупа, найденного на Варфоломеевском кладбище, с ДНК вашей жены. Запросим также зубную карту. А вам, гражданин Ревякин, до завершения следствия запрещено покидать наш город…

– Я вам еще советую найти женщину с этой фотографии, Дроздову. Думаю, она уже вернулась в Россию, – ввернул Антон.

– Найдем, не беспокойтесь!

– Кстати, имеется еще один важный свидетель, – снова заговорил Антон.

– Кто еще?! – уставился на него Ревякин.

– Людмила Ивановна Колокольчикова. Знаете такую?

– Откуда бы мне ее знать?

– А следовало бы. Она довольно долго работала горничной в вашем загородном доме.

– Ах, эта… да какой она свидетель, мы ее выгнали за воровство!

– За воровство ли? И когда именно она у вас перестала работать? Когда вы ее уволили?

– Что я, должен запоминать, когда уволил кого-то из прислуги? У меня много людей работает.

– Неплохо бы, особенно если учесть, что Людмила Колокольчикова покинула ваш дом в тот же самый день, когда ваша жена якобы улетела в Турцию.

– Что значит – якобы?

Антон не ответил. Он повернулся к двери и громко сказал:

– Впустите Колокольчикову!

– Он здесь целое представление устроил! – проговорил Ревякин, ни к кому конкретно не обращаясь. – Сколько у него там еще людей спрятано? Прямо как кролики в шляпе у фокусника!

Дверь снова открылась, и в мертвецкую вошла бледная женщина тридцати с небольшим лет, с растерянным и испуганным лицом. Увидев Ревякина, она попятилась, на лице проступил страх, но Антон поощрительно ей улыбнулся:

– Не бойтесь, здесь вам никто не причинит зла!

Людмила встала подальше от бывшего хозяина и кротко сложила руки на животе.

– Вы узнаете кого-нибудь из присутствующих? – спросил Антон, когда молчание затянулось.

– Да, вот его я знаю… – женщина робко кивнула на Ревякина. – Николай Романович, бывший мой хозяин. Я у него в загородном доме работала.

– А теперь прошу вас, Людмила, расскажите нам всем то, что рассказывали мне.

Колокольчикова тяжело вздохнула и заговорила с какой-то отчаянной решимостью, как будто бросилась в омут: