Лисы выбирают сладости

Несмотря на хорошую реакцию, я не уловила момент, когда Диан подался вперёд. На короткую секунду исходящее от него тепло превратилось в опаляющий жар. Взметнулось нечто, похожее на пламя, и в следующий миг вместо двух серых и одного чёрного волка на берегу стояли люди. На левом запястье каждого поблёскивал серебряный браслет.　

Типчик отряхнул руки, и на землю осыпались крупицы серого пепла.　

— Согласно статье пятьдесят восьмой, пункту третьему вы арестованы. Советую проявить благоразумие и не сопротивляться. Идёте со мной. Через час вас переправят в город.　

События сменяли друг друга настолько стремительно, что я едва успевала переключаться с одного на другое. Мне казалось, что волки не послушают и попытаются сбежать, но ничего подобного не произошло. Блэк окинул Диана изучающим взглядом, затем на миг перевёл его на меня и коротко кивнул.

Ноги едва слушались, а сердце продолжало бешено стучать. До сих пор не верилось, что всё обошлось. Как бы я не пыталась подавлять страх всё то время, что находилась наедине с волками, в глубине души всё равно его испытывала. И прекрасно понимала, чем мог закончиться этот разговор.　

Перед тем как проследовать за Дианом, я подняла упавший дневник. Хоть в этом повезло — за чем приехала, с тем и уезжаю. К моему несказанному облегчению дневник не пострадал. Обложка перепачкалась, некоторые страницы помялись, но в целом всё было лучше, чем я ожидала. Переплёт не позволил воде попасть на бумагу, и записи остались целы. Почти все. Размылись только те страницы, на которых он был раскрыт, когда упал.　

Оставалось надеяться, что там был очередной рецепт, а не что-то важное.　

Когда мы подошли к лесу, оказалось, что Диан приехал на лошади. Не той, что была у Руфа, а на другой. Хотя лошадка пасечника тоже здесь присутствовала. На неё сел Блэк, типчик запрыгнул на свою, а серым мордам предстояло чапать пешком. И я не могла не позлорадствовать, зная, что они не могут превратиться.　

— Иди ко мне, — позвал Диан, увидев, что я собираюсь садиться на велосипед. — Железяку потом заберём.　

Подумав несколько мгновений, я решила, что лучше действительно ехать с ним. Ноги гудели, голова тоже, и организм устраивал бунт с лозунгом «долой эксплуатацию!» На сегодня лимит моих физических и моральных сил был исчерпан.　

Типчик помог мне забраться на лошадь, усадил впереди себя, и мы поехали в деревню.　

А дождь всё лил.　

Зараза.

Ехать было не то чтобы неудобно, но…несколько странно. И в какой-то степени волнительно. Впервые я чувствовала Диана настолько близко. Он крепко обнимал меня одной рукой, прижимая к себе и согревая. Будто боялся, что я снова могу оказаться в опасности.

А ведь приятно. И надёжно. И бесконечно тепло.　

Невольно вспомнился момент, когда мы так же мокли под дождём, стоя на трамвайной остановке. Сказал бы мне кто-нибудь тогда, чем всё обернётся — посчитала бы сумасшедшим.　

Из-за пешего темпа серых до деревни добирались приличное количество времени. Кажется, в какой-то момент я даже заснула, и проснулась только когда почувствовала, как меня сняли с лошади и взяли на руки.　

Стресс, пережитый дважды за этот день, брал своё. Я не сопротивлялась, когда Диан отнёс меня к себе домой, уложил на диван и поставил рядом горячий чай.　

За чай — отдельная безграничная благодарность. Вот в таких мелочах и проявляется настоящая забота.　

Он помог мне стащить мокрую ветровку, после чего я заверила, что дальше справлюсь сама.　

— Скоро вернусь. Разберусь с волками и приду, — на сосредоточенном лице Диана мелькнула мимолётная улыбка. — Не вздумай уходить.　

Я? Уходить? Да кто ж согласится покинуть тёплый дом, не менее тёплое одеяло и гораздо более тёплый чай в такую непогоду?　

— Спасибо, — негромко проговорила я, имея в виду не только вышеперечисленное. — За то, что пришёл вовремя.　

Диан снова улыбнулся, как-то по-особенному на меня посмотрел и нехотя вышел из комнаты. Дела не ждали, но я была уверена, что после его возвращения нас ждёт обстоятельный разговор.　

Вечер обещал быть долгим.

После того как осталась одна, я сняла насквозь промокшие джинсы со свитером и закуталась в любезно предложенное одеяло. И чхать на такие глупости как приличие и неловкость — здоровье дороже. Вообще удивлюсь, если после всего пережитого не подхвачу простуду.　

Горячий чай казался самой настоящей амброзией. От пара и жара камина покраснел кончик носа и щёки. Наверное, я походила на перезрелый, но очень довольный помидор. Как же мало иногда бывает нужно для счастья…　

Сонливость, как ни странно, спала. Чтобы не тратить время попусту, я открыла многострадальный дневник и погрузилась в чтение.

28 апреля 1989　

Сегодня мы решили, что сбежим и начнём жизнь в соседнем городе. У меня есть сбережения, которых должно хватить на первое время. У любимого тоже имеются деньги — их мы потратим на серебро. Чтобы жить среди людей, придётся его носить. Тогда, если повезёт, турьеры и простые горожане не распознают в нас двуликих. Конечно, нас будут искать. Особенно меня. Ведь матушка уже договорилась с почтенной семьёй высших, и жених вот-вот приедет на меня посмотреть.