Литераторы Дамкин и Стрекозов

- После армии. Служил во внутренних войсках, - охотно ответил скучающий на посту милиционер, быстро найдя общую тему для разговора - он стал рассказывать о себе. - После службы вызывают к начальству, а там майор милиции мне и говорит: "Хибабулин! Хочешь быть милиционером в столице Советского Союза городе Москве? Мы тебе дадим комнату в благоустроенном общежитии, года через три станешь старшиной. Согласен?". Я подумал, все равно ничего делать не умею, так что работа в милиции как раз для меня. И согласился.

- Ну, и как, стал старшиной?

- Пока нет, - серьезно ответил Хибабулин. - Еще год остался.

- Дамкин, может нам тоже в милиционеры пойти?

- Пошел бы ты лучше, Стрекозов, в задницу! - учтиво предложил Дамкин.

- Я готова, - наконец-то сказала Зина.

- Хороша! - оценил Стрекозов. - Прям королева Англии.

- О, да! - очнулся Джек. - Русский женщина - это...

Фондброкер пощелкал пальцами и перешел на английский. Судя по его интонациям, американец был без ума от русских женщин в лице Зинаиды. Но необразованные литераторы этого не поняли.

Они прошли в зал, залитый светом хрустальных люстр. Подскочил услужливый официант, провел их к столику. На белоснежной скатерти стояла ваза с яблоками и маленькое ведерко со льдом, в котором нежилась бутылка золотого советского шампанского. В глубине зала находилась небольшая сцена, на которой две полуобнаженные красотки сладострастно извивались под медленную музыку, исполняемую тремя молодыми парнями в красных рубашках.

- Что будете заказывать? - спросил Фондброкер.

- Я бы пельменей съел, - сознался Стрекозов.

- Что есть "пельмени"?

- Шутит он, - сказала Зинаида и, обращаясь к официанту, стала цитировать меню. - Нам рагу из баранины, почки говяжьи в соусе с луком, рыбки красной, блины с икрой, да закусить салатиков каких по вашему усмотрению.

- Что-нибудь выпить?

- Вино какое-нибудь легкое, лучше грузинское, марочное.

- И коньячку, - добавил вальяжно развалившийся Дамкин. - Лучше "Камю", но если такого нет, сойдет и "Наполеон".

Послушный официант ушел.

- Дамкин, не борзей, - предупредила Зина.

- А чего такого? - сказал Дамкин. - У меня сегодня день рождения или нет?

- О, день рождения! - восхитился мистер Фондброкер. - Я уже делал подарок?

- Делал, делал, - сказала Зина.

- Но только очень маленький, - вставил Стрекозов и показал пальцами, насколько мал был американский подарок.

- О! Я есть хотеть подарить вам... Что вы хотите?

- Ну, - задумался Дамкин, не обращая внимания на Зинаиду, толкающую его ногой под столом. - Стрекозов, чего у нас нет?

- У нас много чего нет. Машины нет, телевизора нет, магнитофона нет...

- Стрекозов, кончай... - не выдержала Зина.

- Анжелика, - строго сказал Дамкин. - Не шути так пошло!

- Портсигар у вас есть? - Джек достал из кармана красивый портсигар, выглядевший, как золотой.

- Портсигара у нас тоже нет, - заявил обнаглевший Стрекозов. - Но мы бы лучше взяли деньгами.

- Мужики, ну хватит! - шепотом взмолилась Зинаида. - Он еще мне не заплатил!

- А он у тебя уже что-то купил?

- Остряк-самоучка! - обиделась девушка. - Сейчас как дам по башке!

- Ладно, ладно, - кивнул Дамкин. - Мы больше не будем.

- Да, - согласился Стрекозов. - Спасибо, Джек, но не надо ничего дарить. У Дамкина все есть: и машина, и дача в Крыму, и даже портсигар.

Официант прикатил столик с едой, с громким выстрелом откупорил бутылку шампанского, оно вспенилось в высоких фужерах.

- За мое знакомство с известными литераторами! - провозгласил мистер Фондброкер.

Стрекозов наклонился к Дамкину и шепнул на ухо:

- Дамкин, ты как хочешь, а я украду отсюда вилку, нож и вот этот красивый бокал с нарисованной рыбкой.

Дамкин придвинулся к уху Стрекозова:

- Нашел, чем удивить! Я уже украл три вилки, три ножа и два бокала!

Литераторы просидели в ресторане до поздней ночи. Дамкин весело хлопал танцующим на сцене девочкам, Стрекозов пил заказанный Дамкиным "Камю", Джек пытался танцевать с Анжеликой, но у него, пьяного, это плохо получалось. Стрекозов сходил в туалет и вернулся оттуда с вытаращенными глазами.

- Там все мрамором отделано, сортирная бумага висит, зеркала кругом! Там жить можно!

Дамкин сбегал и пришел назад тихий, пораженный до глубины души. Кто же эти счастливцы, которые ходят по нужде там, где другие могли бы жить?

В зале сидели немногочисленные иностранцы и личности с грузинской внешностью. Грузины периодически заказывали музыкантам лезгинку, танцевали, бросая на сцену червонцы, чем произвели на литераторов отталкивающее впечатление.

- Очень нескромно, - говорил Дамкин. - Валютный ресторан, а эти тут советскими червонцами сорят. Кому тут нужны их червонцы?

- Ты прав, - поддерживал соавтора Стрекозов. - Надо будет описать это в нашем новом романе.

- Стрекозов, помнишь, у тебя была умная мысль написать роман про двух литераторов? Давай напишем такой роман, где расскажем про нашу с тобой жизнь. Ну, приврем, конечно, маленько...