Литераторы Дамкин и Стрекозов

- Это весьма познавательно, - сказала девушка. - Нашему читателю будет очень интересно, что думают известные литераторы по тому или иному вопросу!

- А гонорар за интервью вы заплатите? - поинтересовался скаредный Дамкин.

- Вы что, так любите деньги?

- Нет, деньги нам не нужны. Нам нужны продукты, которые можно купить на деньги.

- Гонораров у нас никому не платят, - Лена грустно усмехнулась. - У нас же самиздат! Все на личном интересе!

- Жаль, что у нас нет личного интереса, - отозвался Дамкин. - Пошли, Стрекозов, к Однодневному!

- Не знала, что вы такие эгоисты! - воскликнула Лена, и по ее щекам потекли крупные слезы.

- Ба! - обернулся Стрекозов. - Девушка плачет! Дамкин, может дадим ей интервью, жалко что ли?

- Ну, раз ты хочешь...

- Почему бы и нет? - Стрекозов почесал подбородок. - Эй, девушка! Не плачь! Хочешь, мы тебе два интервью дадим: одно - Дамкин, второе - я?

Лена, всхлипывая, подошла к литераторам.

- Пошли в кафе, - предложил Дамкин, беря ее под ручку. - У нас есть еще двадцать Торчковских рублей!

Ближайшее от их дома кафе было простой столовой с грязными столиками. Стрекозов сбегал к раздаче, где, к счастью, не оказалось очереди, и вернулся с подносом, на котором стояли три граненых стакана с мутным напитком, именуемым в столовых кофе, и лежали три симпатичных булочки с изюмом.

- Угощайтесь! - предложил литератор.

- Я не люблю кофе. У меня потом от него голова болит...

- Да разве это кофе? Так, бурда какая-то из сгущенного молока! Зато булочка вкусная! Берите!

- Спасибо, - девушка взяла булочку и стакан, потом вытащила из сумки большой блокнот и ручку. - Можно задавать вопросы?

- Можно, - разрешил Дамкин, откусив добрую половину булки.

- Как вы познакомились друг с другом?

- Это очень интересный вопрос! - Стрекозов щелкнул пальцами. - Еду я как-то в трамвае. Народу не очень много, но все места заняты. А я так устал... Смотрю, сидит какой-то козел, молодой, здоровый... На нем пахать можно, а он сидит! Ну, я и начал так вполголоса сам с собой разговаривать, что, мол, еду с ночной смены, весь замученный, больной, а тут такие здоровые парни расселись и место не могут уступить... Этому козлу стало стыдно, и он встал.

- Козел - это был я, - пояснил Дамкин. - Смотрю, стоит надо мной какой-то кретин и ноет, что весь больной... Чего, думаю, с больным связываться? Встал и уступил ему место. Он уселся и сидит такой довольный, радостный... Я думаю, ух ты гад! И начал этак негромко, что у меня нога с детства искривленная, а второй ноги вообще нет, протез вместо второй ноги... А некоторые сидят и в ус не дуют... Кретину стало неудобно, и он уступил место.

- Только Дамкин собрался сесть, как влезла в трамвай толстая потная женщина, растолкала нас в разные стороны и плюхнулась на сидение! Я повернулся к Дамкину и пожал плечами. Он понимающе кивнул в ответ, и мы познакомились...

- А как у вас появилась идея написать роман о Билле Штоффе?

- О, это тоже целая история! - Дамкин расположился поудобнее. - Мы жили тогда у Карамелькина, ну, и решили написать о Билле Штоффе роман.

- Вот читаешь вашу книжку, - Лена облокотилась на стол, - и сразу ясно, что под этими дикими прериями понимается наш город, грубые, грязные и неграмотные ковбои - это наши советские люди... Шериф и его подручные менты, и так далее... Ведь правда?

- Ну, - смутился Дамкин, который и не предполагал в своем романе такой глубины, - допустим...

- А Билл Штофф среди этой дикости, - воодушевленно продолжала девушка, - это как некий диссидент среди советской действительности... Этакий Солженицын...

Стрекозов поморщился.

- Послушайте, милая девушка, - сказал он. - Почему вы все сводите на политику?

- Наше общество насквозь политизировано! Любой советский человек должен быть либо за советскую власть, либо против!

- Вы против? - поинтересовался Дамкин.

- Против, - решительно кивнула Лена. - А вы что, за?

- Нет, - молвил Стрекозов. - Есть еще и третья альтернатива!

- Какая?

- Нам на советскую власть наплевать! Есть она, или ее нет, нам это абсолютно по-фигу!

- Но это же... Просто нечестно!

- Лена, - предложил Дамкин, - давайте не будем о политике! Поинтересуйтесь лучше, какое у Стрекозова любимое кушанье, какой сорт коньяка предпочитает Дамкин... Говорить о советской власти - это все равно что критиковать погодные условия!

- Я думаю, что написать веселую и добрую книжку - это лучше, чем сделать кровавую революцию, - сказал Стрекозов. - Даже если эта революция против коммунистов. Ибо революция унижает человека и ухудшает. А веселая книга его улучшает и даже в некотором смысле возвеличивает.

Лена возмущенно вскочила.

- Эх вы! А еще литераторы! Я-то думала, что вы... А вы!

Девушка, окончательно разочарованная в Дамкине и Стрекозове, схватила свою сумку и убежала из кафе.

- Такая молоденькая девушка, - задумчиво сказал Стрекозов. - Ей бы о любви думать...

- Да ну ее на фиг! - отмахнулся Дамкин. - Привязалась со своим интервью! Нам уже давно пора статью про Сахалин относить, Однодневный, небось, заждался... Пошли!

И аполитичные литераторы двинули на выход.

Глава следующая,