Литература. 11 класс. Часть 1

Итак, воспоминания о Л. Н. Толстом состоят из сорока четырех фрагментов и большого неоконченного письма. Все эти материалы, еще до того, как они были напечатаны, Горький дважды читал перед большим скоплением людей, и отклики от услышанного оставили А. А. Блок, К. И. Чуковский и другие… Писательница О. Д. Форш писала: «Когда он читал нам свои воспоминания, было похоже на чудо. Он нашел какие-то простые, самые первые слова…

И, как редко, писатели слушали без корысти. Наслаждались сладкой болью искусства удавшегося.

Дойдя до смерти Толстого, он остановился и дальше не мог читать. Сила и правда вызванного образа, как на колдуна, забывшего слово и увлеченного ворожбой, ухнули вдруг на него самого, и он оказался уже не писателем, а собственным читателем.

Он вышел, чтобы не заплакать при всех».

Интерес Горького к личности Толстого и его взглядам был велик. Фактически Горький начал свою литературную деятельность со спора, с выступлений против той философии жизни, которую отстаивал Толстой.

В 1900 году в письме к А. П. Чехову М. Горький так описывал свою первую встречу с великим писателем: «Он меня поразил сначала своей внешностью; я представлял его не таким – выше ростом, шире костью. А он оказался маленьким старичком и почему-то напомнил мне рассказы о гениальном чудаке – Суворове. А когда он начал говорить – я слушал и изумлялся. Все, что он говорил, было удивительно просто, глубоко и хотя иногда совершенно неверно – по-моему – но ужасно хорошо. Главное же – просто очень. В конце концов он все-таки – целый оркестр, но в нем не все трубы играют согласно. И это тоже очень хорошо, ибо – это очень человечно… В сущности – ужасно глупо называть человека гением. Совершенно непонятно, что такое – гений? Гораздо проще и ясней говорить – Лев Толстой… Видеть Льва Николаевича – очень важно и полезно… хотя я отнюдь не считаю его чудом природы. Смотришь на него – и ужасно приятно чувствовать себя тоже человеком, сознавать, что человек может быть Львом Толстым. Вы понимаете? – за человека вообще приятно».

Попытка автора собрать воедино разрозненные воспоминания разных лет породила необычную композицию произведения и появление подзаголовка «Заметки». Обратим внимание на некоторые фрагменты.

Заметка первая. «Мысль, которая, заметно, чаще других точит его сердце, – мысль о Боге».

Заметка вторая. «У него удивительные руки – некрасивые, узловатые от расширенных вен и все-таки исполненные особой выразительности и творческой силы…»

Заметка третья. Толстой Сулержицкому: «Твердишь, как попугай, одно слово – свобода, свобода, а где, в чем его смысл? Ведь, если ты достигнешь свободы в твоем смысле, как ты воображаешь – что будет? В философском смысле – бездонная пустота, а в жизни, в практике – станешь ты лентяем, побирохой… Мы все ищем свободы от обязанностей к ближнему, тогда как чувствование именно этих обязанностей сделало нас людьми…»

Вторая половина литературного портрета «Лев Толстой» содержит неоконченное письмо к В. Г. Короленко. Оно состоит из двух частей: одна написана до известия о смерти Толстого, другая – после этого сообщения.

Вот о чем Горький повествует в первой части: «Не хуже других известно мне, что нет человека более достойного имени гения, более сложного, противоречивого и во всем прекрасного, да, да, во всем… Но меня всегда отталкивало от него это упорное, деспотическое стремление превратить жизнь графа Льва Николаевича Толстого в «житие иже во святых отца нашего блаженного болярина Льва».

При этом писатель вспоминает оценку Толстого романа «Война и мир»: «Без ложной скромности – это как «Илиада». И тут же, не удивляясь и не осуждая, Горький пишет: «Пушкин и он – нет ничего величественнее и дороже нам…»

Письмо к Короленко не было дописано: пришла весть о смерти Толстого. И вторая часть – стремительный, сбивчивый и эмоциональный рассказ об ушедшем гении: «мучительно хочется говорить о нем». В этой части литературного портрета уже нет выделения эпизодов, и создается ощущение живого общения с только что ушедшим человеком.

Мозаичность композиции письма, полного непосредственных впечатлений и волнующих воспоминаний, делает возможным охватить многочисленные философские, политические, нравственные, религиозные проблемы; затронуть вопросы искусства, языка, науки, медицины, романтизма, декадентства; высказать суждения о народе, интеллигенции, любви, ревности; включить размышления о Достоевском, Успенском, Андерсене, Короленко, Андрееве, Лескове, Чехове, Руссо, Диккенсе, братьях Гонкурах.

Обилие материала, характер его преподнесения, увлеченность автора своим героем дают возможность заглянуть в тайники души и понять величие личности.

После известия о смерти Л. Н. Толстого Горький во второй части письма написал: «Вспоминаю его острые глаза, – они видели все насквозь, – и движения пальцев, всегда будто лепивших что-то из воздуха, его беседы, шутки, мужицкие любимые слова и какой-то неопределенный голос его. И вижу, как много жизни обнял этот человек, какой он не по-человечьи умный и – жуткий…