Литература 5 класс. Учебник-хрестоматия для школ с углубленным изучением литературы. Часть 2

МУШЕРОН СТАРШИЙ. Ваша светлость, воров судит у нас совет старшин. За первую кражу вора лишают левой руки и приговаривают к изгнанию из города…

КАРАКОЛЬ. Ах, мне следует отрубить обе руки!

НАМЕСТНИК. Вот как?

КАРАКОЛЬ. Да, обе! Эти руки вытащили из ямы такую ядовитую гадину.

БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Ваша светлость, не прикажете ли вы сейчас же повесить его на этом дереве?

НАМЕСТНИК. Нет, Гильом! Пусть все будет по законам и обычаям славного Вольного Города Мастеров. Бургомистр Мушерон! Вы видите кольцо у него на пальце? Господин Мушерон Младший! Гильом! Егеря! Солдаты! Все видите? Хорошо. Завтра же он предстанет перед судом старшин.

КАРАКОЛЬ. Так тебе и надо, Караколь! Ловко тебя поймали в западню…

Занавес.

Просцениум

С одной стороны выходят лев, медведь и заяц. С другой появляется улитка.

ЛЕВ. Медведь! Ты умеешь говорить?

МЕДВЕДЬ. Говорить? Да вот с тобой, зайцем и улиткой разговариваю. А поймут ли меня люди – не знаю. Я их не всегда понимаю.

ЗАЯЦ. Я тоже.

ЛЕВ. Как же быть? Сейчас я завидую пятилетнему ребенку, который может рассказать словами обо всем, что видел. Его тоненький голосок, его детский лепет услышат и поймут, а мое львиное рычание, твой медвежий рев, самый отчаянный, самый жалобный крик зайца – все это для них только лесной шум и больше ничего. Уж лучше молчать как рыба, как улитка!

УЛИТКА. Говорить можно не только словами.

МЕДВЕДЬ. А как же?

УЛИТКА. Словами я этого сказать не могу. Идемте за мной.

Улитка уходит. За нею – заяц, медведь, лев.

Картина пятая

Та же площадь, что и в первой картине. В глубине на высоком помосте, окруженном латниками, – нечто вроде шатра. Темные занавеси опущены. Рядом с шатром – кресло Большого Гильома. Над помостом развевается черное знамя завоевателей. Внизу, на площади, разостлан ковер. На нем стоит тяжелый резной стол с весами правосудия. Перед столом – кресло бургомистра. Справа и слева – места обвинителя и защитника. Площадь полна народа. Каждый цех формируется возле своего старшины. В руках у знаменосцев – стяги с вышитыми гербами цехов. На балконе сидит Вероника.

МУШЕРОН… Господа старшины, славные мастера всех искусств, ремесел, рукоделий! Сегодня мы будем судить преступника, нарушившего законы нашего Вольного Города Мастеров. Судите его по совести и разумению, строго и нелицеприятно, как судили найти отцы и деды. (Садится в кресло.) Кто потерпевший?

БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ (поднимаясь с места). Его светлость герцог Филипп Юстус де Маликорн, правитель города. А его высокую особу представляю я, первый советник его светлости, Гильом Марцелл Готшальк.

МУШЕРОН. Введите обвиняемого.

Латники вводят Караколя.

ГОЛОСА. Бедный Караколь! За что его судят?

– Говорят, за кражу.

– Какая там кража! Кто поверит, что наш Караколь на руку нечист?

– Дело тут не в руке, а в языке!..

МУШЕРОН. Обвиняемый, назови свое имя и звание.

КАРАКОЛЬ. Что с вами, дядюшка Мушерон? Забыли вы меня, что ли? А я-то думал, что вы знаете меня не хуже, чем я вас.

МУШЕРОН. Не говори лишнего, метельщик Жильберт.

КАРАКОЛЬ. А если вы знаете, как меня зовут, так зачем же спрашиваете?

МУШЕРОН. Откуда ты родом?

КАРАКОЛЬ. Спросите у Большого Мартина, бургомистр. Мы с ним земляки.

МУШЕРОН. Ты не на ярмарке, метельщик, а на суде старшин. И пришел ты сюда не для того, чтобы смешить народ, а для того, чтобы отвечать за свое преступление!

КАРАКОЛЬ. О, если речь идет о преступлении, так не сядете ли вы на мое место, господин Мушерон? А я найду себе местечко поудобнее.

ГОЛОСА.

– Верно, Караколь!

– Так и быть, уступи ему свое место!

– Пусть поменяется с тобой!

МУШЕРОН. Соблюдайте тишину, горожане!.. Кто желает защищать подсудимого Жильберта, обвиняемого в краже?

ГОЛОСА.

– Я!

– Я хочу его защищать!

– Нет, я! Я!..

МАРТИН. Я, Мартин, старшина оружейного цеха, буду защищать метельщика Жильберта.

МУШЕРОН. Займите свое место, старшина оружейного цеха! Кто будет обвинять метельщика Жильберта?

Все молчат.

Кто желает быть обвинителем метельщика Жильберта?

Молчание.

Я, Мушерон, старшина ювелиров и часовщиков, займу место обвинителя. А свое кресло я уступаю старейшему из нас – старшине гранильного цеха мастеру Тимолле. Пожалуйте, мастер Тимолле!