Литература. 6 класс. Часть 1

А природа, окружавшая поэта в детстве, была в самом деле прелестнейшая. Спасское – один из самых привлекательных уголков во всей средней России. Оно лежит среди обширной черноземной равнины, изрытой глубокими оврагами, с холмами, изредка покрытыми лиственными лесами, в двенадцати верстах от города Мценска. Окрестности живописны и величавы… Особенно красива сама усадьба. Впоследствии он вспоминал:

…И понемногу начало назад
Его тянуть в деревню, в темный сад,
Где липы так огромны, так тенисты,
И ландыши так девственно душисты,
Где круглые ракиты над водой
С плотины наклонились чередой,
Где тучный дуб растет над тучной нивой,
Где пахнет конопелью да крапивой…

Но вот минуло мальчику одиннадцать лет, и в 1830 году родители повезли его в Москву, где отдали в частный пансион. Среди преподавателей был и известный в те поры переводчик и исследователь прекрасной русской поэмы „Слово о полку Игореве“. Он пристрастил юношу к родному языку и литературе…»

Впоследствии впечатления детства и юности во многом определили содержание знаменитых «Записок охотника» И. С. Тургенева, в которых писатель нарисовал яркую картину средней России с ее пейзажами, бытом, нравами и обычаями всех, кто населял ее деревни и поместья. Рассказ «Бежин луг» входит в этот сборник.

Бежин луг [21] (И. С. Тургенев)

Был прекрасный июльский день, один из тех дней, которые случаются только тогда, когда погода установилась надолго. С самого раннего утра небо ясно; утренняя заря не пылает пожаром: она разливается кротким румянцем. Солнце – не огнистое, не раскаленное, как во время знойной засухи, не тускло-багровое, как перед бурей, но светлое и приветно лучезарное – мирно всплывает под узкой и длинной тучкой, свежо просияет и погрузится в лиловый ее туман. Верхний, тонкий край растянутого облачка засверкает змейками; блеск их подобен блеску кованого серебра… Но вот опять хлынули играющие лучи, – и весело и величаво, словно взлетая, поднимается могучее светило. Около полудня обыкновенно появляется множество круглых высоких облаков, золотисто-серых, с нежными белыми краями. Подобно островам, разбросанным по бесконечно разлившейся реке, обтекающей их глубоко прозрачными рукавами ровной синевы, они почти не трогаются с места; далее, к небосклону, они сдвигаются; теснятся, синевы между ними уже не видать; но сами они так же лазурны, как небо: они все насквозь проникнуты светом и теплотой. Цвет небосклона, легкий, бледно-лиловый, не изменяется во весь день и кругом одинаков; нигде не темнеет, не густеет гроза; разве кое-где протянутся сверху вниз голубоватые полосы: то сеется едва заметный дождь. К вечеру эти облака исчезают; последние из них, черноватые и неопределенные, как дым, ложатся розовыми клубами напротив заходящего солнца; на месте, где оно закатилось так же спокойно, как спокойно взошло на небо, алое сиянье стоит недолгое время над потемневшей землей, и, тихо мигая, как бережно несомая свечка, затеплится на нем вечерняя звезда. В такие дни краски все смягчены; светлы, но не ярки; на всем лежит печать какой-то трогательной кротости. В такие дни жар бывает иногда весьма силен, иногда даже «па́рит» по скатам полей; но ветер разгоняет, раздвигает накопившийся зной, и вихри-круговороты – несомненный признак постоянной погоды – высокими белыми столбами гуляют по дорогам через пашню. В сухом и чистом воздухе пахнет полынью, сжатой рожью, гречихой: даже за час до ночи вы не чувствуете сырости. Подобной погоды желает земледелец для уборки хлеба…