На горящую сосновую ветку мы стали класть тонкие сухие палочки. Мы их клали сначала колодцем, крест-накрест, потом стали класть шалашиком. Постепенно попели палочки потолще, еще потолще, и теплинка наша разгорелась ровным сильным огнем. Она хотя и была небольшая, но сразу видно, что не скоро погаснет, если даже не подкладывать в нее дров.
Тут мы принялись за рыжики. Когда Витька насаживал на прутик свой первый рыжик, мне так и вспомнился тяжелый земляной катыш[114]
, которым он меня тогда огрел, и я подумал, не сейчас ли мне с ним расправиться, но решил, что всегда успеется, и стал насаживать свой рыжик. Рыжики шипели в огне, соль на них плавилась и вскипала пузырьками, даже что-то с шипением капало в костер – не то соль, не то грибной сок. А кончики прутьев дымились и обугливались. Мы съели все рыжики, но нам хотелось еще, так они были вкусны и душисты. Да и соль оставалась, не выбрасывать же ее! Пришлось снова идти по грибы.Когда мы раскапывали яйца, из земли шел пар – настолько она прогрелась и пропарилась. Надо ли говорить, что яйца упеклись на славу. Мы съели с ними остатки соли. Никогда я не ел яиц вкуснее этих (конечно, это Витька придумал печь яйца. Всегда он что-нибудь придумает, даром что уши торчат в разные стороны).
Ну что же, вот и теплинка прогорела, сейчас пойдем домой, и тут я буду должен… Что бы еще такое придумать, очень не хотелось сразу идти домой.
– Бежим на речку, – говорю я Витьке. – Помоемся там, а то вон как перемазались. Водички попьем холодненькой. Бежим?
Все под руками у нас в деревне: лесок так лесок, речка так речка. Мы по колено заходим в светлую текучую воду, которая очень холодная теперь, в конце сентября, наклоняемся над водой и пьем ее большими вкусными глотками. Разве можно воду из колодца или из самоварного крана сравнить с этой прекрасной водой! Сквозь воду видно речное дно – камушки, травинки, песочек. Травинки стелются по дну и постоянно шевелятся, как живые.
Ну вот и попили и умылись. Делать больше нечего, надо идти домой. Под ложечкой у меня начинает ныть и сосать. Витька доверчиво идет впереди. Его уши торчат в разные стороны: что стоит развернуться и стукнуть!
Что стоит? А вот попробуй, и окажется, что это очень непросто ударить человека, который доверчиво идет впереди тебя.
Да и злости я уж не слышу в себе. Так хорошо на душе после этой теплинки, после этой речки! Да и Витька, в сущности, неплохой мальчишка – вечно он что-нибудь придумает. Придумал вот яйца стащить…
Ладно! Если он еще раз стукнет меня промежду лопаток, тогда-то уж я ему не спущу! А теперь – ладно.
Мне делается легко от принятого решения не бить Витьку. И мы заходим в село как лучшие дружки-приятели.
Евгений Иванович Носов
Евгений Иванович Носов – современный писатель-прозаик, автор замечательных новелл и очерков. Я очень прошу тебя обратить внимание на имя и отчество этого автора и не путать его с Николаем Носовым, написавшим известные тебе книги про Незнайку и другие веселые детские рассказы.
Главная тема произведений Е. И. Носова – жизнь современной деревни, нелегкий крестьянский труд и красота души русского землепашца. Связь с родной землей, чувство природы – вот подлинные источники человеческого счастья, утверждает Е. И. Носов.
«Лоскутное одеяло» – маленькая новелла о том, как закладывается основа грядущей человеческой жизни. Сюжет этого произведения чрезвычайно прост: мальчик, лежа под одеялом, ждет, когда бабушка закончит свои дела и расскажет ему очередной эпизод из своей жизни, очень непросто прожитой. Каждый такой ее рассказ как один из лоскутиков самодельного деревенского одеяла, а все вместе они греют душу и рассказчицы, и ее любознательного внука. (Заметь, как точно и поэтично название, выбранное писателем, и поразмысли о значении подзаголовка.)