И снится чудный сон Татьяне.Ей снится, будто бы онаИдёт по снеговой поляне,Печальной мглой окружена;В сугробах снежных перед неюШумит, клубит волной своеюКипучий, тёмный и седойПоток, не скованный зимой;Две жердочки, склеены льдиной,Дрожащий, гибельный мосток,Положены через поток[30]:И пред шумящею пучинойНедоумения полнаОстановилася она.
XII
Как на досадную разлуку,Татьяна ропщет на ручей;Не видит никого, кто рукуС той стороны подал бы ей;Но вдруг сугроб зашевелился.И кто ж из-под него явился?Большой, взъерошенный медведь[31];Татьяна ах! А он реветь,И лапу с острыми когтямиЕй протянул; она скрепясьДрожащей ручкой оперласьИ боязливыми шагамиПеребралась через ручей;Пошла – и что ж? медведь за ней!
XIII
Она, взглянуть назад не смея,Поспешный ускоряет шаг;Но от косматого лакеяНе может убежать никак;Кряхтя, валит медведь несносный;Пред ними лес; недвижны сосныВ своей нахмуренной красе;Отягчены их ветки всеКлоками снега; сквозь вершиныОсин, берёз и лип нагихСияет луч светил ночных;Дороги нет; кусты, стремниныМетелью все занесены,Глубоко в снег погружены.
XIV
Татьяна в лес; медведь за нею;Снег рыхлый по колено ей;То длинный сук её за шеюЗацепит вдруг, то из ушейЗлатые серьги вырвет силой;То в хрупком свете с ножки милойУвязнет мокрый башмачок;То выронит она платок;Поднять ей некогда; боитсяМедведя слышит за собой,И даже трепетной рукойОдежды край поднять стыдится;Она бежит, он всё вослед,И сил уже бежать ей нет.
XV
Упала в снег; медведь проворноЕё хватает и несёт;Она бесчувственно покорна,Не шевельнётся, не дохнёт;Он мчит её лесной дорогой;Вдруг меж дерев шалаш убогой;Кругом всё глушь: отвсюду онПустынным снегом занесён,И ярко светится окошко,И в шалаше и крик, и шум;Медведь промолвил: «Здесь мой кум:Погрейся у него немножко!»И в сени прямо он идётИ на порог её кладёт.
XVI
Опомнилась, глядит Татьяна:Медведя нет; она в сенях;За дверью крик и звон стакана,Как на больших похоронах;Не видя тут ни капли толку,Глядит она тихонько в щёлку,И что же видит?.. за столомСидят чудовища кругом:Один в рогах с собачьей мордой,Другой с петушей головой,Здесь ведьма с козьей бородой,Тут остов чопорный и гордый,Там карла с хвостиком, а вотПолужуравль и полукот.
XVII
Ещё страшней, ещё чуднее:Вот рак верхом на пауке,Вот череп на гусиной шееВертится в красном колпаке,Вот мельница вприсядку пляшетИ крыльями трещит и машет;Лай, хохот, пенье, свист и хлоп,Людская молвь и конский топ!Но что подумала Татьяна,Когда узнала меж гостейТого, кто мил и страшен ей,Героя нашего романа!Онегин за столом сидитИ в дверь украдкою глядит.
XVIII
Он знак подаст: и все хлопочут;Он пьёт: все пьют и все кричат;Он засмеётся: все хохочут;Нахмурит брови: все молчат;Так, он хозяин, это ясно.И Тане уж не так ужасно,И любопытная теперьНемного растворила дверь…Вдруг ветер дунул, загашаяОгонь светильников ночных;Смутилась шайка домовых;Онегин, взорами сверкая,Из-за стола гремя встаёт;Все встали: он к дверям идёт.
XIX
И страшно ей; и торопливоТатьяна силится бежать;Нельзя никак; нетерпеливоМетаясь, хочет закричать:Не может, дверь толкнул Евгений:И взорам адских привиденийЯвилась дева; ярый смехРаздался дико; очи всех,Копыта, хоботы кривые,Хвосты хохлатые, клыки,Усы, кровавы языки,Рога и пальцы костяные,Всё указует на неёИ все кричат: моё! Моё!
XX
Моё! – сказал Евгений грозно,И шайка вся сокрылась вдруг;Осталася во тьме морознойМладая дева с ним сам-друг;Онегин тихо увлекаетТатьяну в угол и слагаетЕё на шаткую скамьюИ клонит голову своюК ней на плечо; вдруг Ольга входит,За нею Ленский; свет блеснул;Онегин руку замахнул,И дико он очами бродит.И незваных гостей бранит;Татьяна чуть жива лежит.
XXI
Спор громче, громче; вдруг ЕвгенийХватает длинный нож, и вмигПовержен Ленский; страшно тениСгустились; нестерпимый крикРаздался… хижина шатнулась…И Таня с ужасом проснулась…