Литература бизнеса

Спагг, конечно, – фигура, причем, говорят, самая крупная в резиновой промышленности на континенте. За столом собрались сплошь фигуры и короли – рубашечный король, фруктовый король, а в правом углу сидел человек, которого, как я не раз слышал, называли Наполеоном мороженого мяса. Само собой разумеется, что в таком собрании, как я уже упоминал вначале, всегда присутствует несколько Наполеонов, о которых так и говорят: «Ну, прямо Наполеон!», «Ни дать ни взять Наполеон!» и т. д. Ни одно собрание деловых людей без них не обходится. Кроме того, там было несколько «революционеров». Мне показали человека, который революционизировал заготовку сушеных яблок, и другого, который произвел революцию в сбыте водоустойчивых красителей, и еще третьего, который собирался произвести революцию в продаже яиц. Словом, там собрались те, кого теперь называют воротилами, то есть люди, которые ворочают большими делами. Их, безусловно, нельзя было назвать мыслителями. Мыслить им вообще ни к чему. И когда такие люди говорят, что за всю жизнь им ни разу не потребовалось знакомство с дробями, это, знаете ли, производит впечатление. Если большие люди свободно обходятся без дробей, то кому, скажите на милость, нужны эти дроби?

Но самое интересное ждало меня впереди. Большие люди заговорили о своих «побочных интересах», то есть о том, чем они занимаются наряду с бизнесом.

– Ну, как там дела в твоем университете, Спагг? – спросил бумажный король.

– Спасибо, теперь лучше, – ответил Спагг. – Наконец нашли парня с хорошей деловой хваткой и поставили его во главе. Он теперь перестраивает все хозяйство на новый лад. Мы надеемся, что нынешний годовой баланс будет выглядеть весьма недурно.

– Давно бы так, – удовлетворенно заметил бумажный король.

Они замолчали, и слово взял Наполеон мороженого мяса. Насколько я мог понять, речь шла о церкви, попечителем которой он состоял.

– У него не было ни хватки, ни выдумки, – говорил Наполеон. – Каждое воскресенье одно и то же; что ни проповедь – все о божественном да о божественном. Этого, знаете, никакая паства не выдержит. Людям хочется чего-нибудь современного. Я как-то попытался урезонить старикана: «Неужели вы не можете придумать что-нибудь поинтереснее? Ну, что-нибудь такое, чтобы народ мог отдохнуть от религии!» Какое там! Видно, такой уж он уродился.

– Разве нельзя было устранить его? – спросил кто-то из слушателей.

– Это не так-то просто. У нас не было с ним контракта – у старика имелось письменное назначение, как это делалось в старину (его прислали к нам сорок лет назад), а в письме была об этом всего одна строчка: «Пока господу будут угодны молитвы его». Вот тут и крутись как знаешь. Адвокаты прямо сказали, что не смогут из этого ничего выжать.

Он закурил новую сигару и продолжал:

– Потом еще эта история с кладбищем. Помните, вокруг нашей церкви было кладбище: ивы, памятники и надгробные плиты в траве?

Несколько человек кивнули.

– Запущенное кладбище – плохая реклама для церкви, сами знаете. Памятники старые, плиты наполовину раскрошились, а ивы все какие-то косматые, ни одной порядочной. Нам, конечно, хотелось расчистить это место: убрать старые надгробия, спилить деревья, выложить площадку дерном, а перед входом утрамбовать дорогу и сделать подъезд для машин – знаете, так, полукругом. Ну, старик наш – на дыбы, а без его согласия, как нам объяснили юристы, трогать могилы было рискованно. Есть будто бы какой-то старый закон «о нарушении покоя усопших». На новые кладбища он, как я понимаю, не распространяется, но тут как раз сохранял силу. Прямо безвыходное положение. А от этого кладбища был один только вред: кому охота гнать свою машину по траве, да еще среди могил – того и гляди распорешь шину об осколок плиты.

– Ну и что же вы сделали? – спросил Смит.

– В конце концов мы его все-таки вытурили. Мы ловко обыграли дело с пенсией, и старик согласился уйти в отставку по-хорошему.

– Кто же у вас теперь вместо него?

– Парень что надо! До нас он служил у пресвитериан (а до них, кажется, в англиканской церкви), но мы в него вцепились намертво, согласились на все его условия, и он подписал с нами контракт.

– Сколько же вы ему платите?

– Пятнадцать тысяч, – сказал Наполеон, попыхивая сигарой. – Дешевле теперь не заполучить, во всяком случае, стоящего. Такой просто не пойдет. Эти ребята знают себе цену. Тут есть одна страховая компания, так они готовы взять нашего к себе хоть завтра и дают те же пятнадцать тысяч.

– Так он и в самом деле стоящий? – спросил один из гостей.

– Еще бы! Первоклассный парень! В жизни не встречал священника, который умел бы так поставить рекламу. Видели большой щит с золотыми буквами – ну там, где раньше под старой ивой были солнечные часы? Это он установил. Каждую неделю на щите большущими буквами пишут тему проповеди, так что можно прочесть на ходу, не останавливая машины. Ведь нас интересуют прихожане солидные, сами понимаете. При старике наш приход был самый бедный в городе. А ведь от бедняков церкви мало проку.

Гости громко зашумели в знак согласия.