Читаем Литература для нервных полностью

Недаром миф оказал влияние на жанр, принадлежащий к эпическому роду, т. е. на роман. Елеазар Моисеевич Мелетинский (1918–2005), исследователь мифа и фольклора, писал: «<…> мифам свойственно претворение общих представлений в чувственно-конкретных формах, т. е. та самая образность, которая специфична для искусства и которую последнее в известной мере унаследовало от мифологии; древнейшая мифология в качестве некоего синкретического единства заключала в себе зародыши не только религии и древнейших философских представлений <…>, но также искусства, прежде всего – словесного. Художественная форма унаследовала от мифа и конкретно-чувственный способ обобщения, и самый синкретизм. Литература на протяжении своего развития длительное время прямо использовала традиционные мифы в художественных целях». Фактически первое в европейской традиции литературное произведение – поэма Гесиода «Теогония» (VIII–VII вв. до н. э.) как раз и основана на мифологии. Переложений античных мифов в европейской литературе огромное количество, самый известный отечественный поэт XX века, создавший образ «русской античности», – Мандельштам.

Мифологическое мышление проявляется в любом роде и жанре литературы, как только в тексте появляется метафора. Метафора, как известно, это перенос свойств одного объекта на другой. А ведь это черта мифологического мышления – в мифах такое было возможно! Действительно, метафора наряду с архетипом – те художественные явления, которые связывают наше сегодняшнее сознание с первобытным, доисторическим.

Фольклор

– устное народное художественное творчество, следующая после мифа стадия словесного освоения мира человеком.

В фольклоре появляются новые по сравнению с мифом действующие лица – люди, а также очеловеченные (антропоморфные) животные, силы и явления природы. У фольклорных произведений 1) не было и не могло быть одного автора, т. к. они возникали в коллективе, устно исполнялись сказителями, певцами, иногда под аккомпанемент музыкальных инструментов, иногда без; 2) имелась затверженная словесная форма, которую исполнители дословно заучивали и воспроизводили; менялась она редко и медленно; 3) не существовало письменных версий в естественной среде возникновения и бытования. В этом плане фольклор противопоставлен художественной литературе.

Все записи фольклорных произведений сделаны много позже того, как они зародились. Поскольку фольклор возник и исполнялся в языческие времена, христианство долгие века его не принимало. В XVIII веке, когда культура стала более светской, во всех странах Европы ученые начали его собирать и записывать. В эпоху романтизма это увлечение приобрело научный характер, но уже по другой причине: в фольклоре искали душу того или иного народа, истоки его мировоззрения. Но не только поэтому. С XVIII века цивилизация начала стремительно развиваться, и думающие люди уже тогда испугались ее нарастающего темпа. Им казалось, что, изобретая все новые и новые инструменты познания, изощряя свою мысль, человечество отдаляется от главного смысла бытия, мельчает, утрачивает гармонию, сознание перестает быть единым. И в фольклоре главный смысл, целостность образа мира и способа его восприятия как раз и искали.

Разумеется, литературное произведение может быть основано на фольклорном источнике: множество авторских сказок восходят к народным. В «Слове о полку Игореве» (конец XII в.) фольклорный материал составляет активный фон повествования. Немудрено, ведь «Слово…» писалось в те времена, когда фольклор бытовал широко и естественно, а вот светская литература была скорее новшеством. Появление языческих божеств, олицетворение сил природы для автора органично, он и его современники так и мыслили. Поэтому для нас это литературный прием, а для них – обращение к существам и сущностям, обитавшим рядом с ними. Замечательно соседство в тексте обращений к рекам, Солнцу, Ветру – и христианского возглашения «Аминь!»: перед нами уникальная ситуация, когда в одном произведении зафиксировано мирное сосуществование двух мировоззрений, языческого и христианского.

Не менее распространенный способ использования фольклора в литературе – цитирование пословиц, поговорок, или целого текста, или его фрагмента. Бывают и стилизации под фольклорное произведение, причем не всегда можно установить, подлинный это источник или авторская имитация. Общая закономерность такова: как только в тексте появляется такая вставка, сделанная для характеристики героя, мы сразу можем понять, что перед нами личность цельная, яркая, свободолюбивая, не желающая принимать искусственные ограничения, наложенные цивилизацией. С большой степенью вероятности такой персонаж будет принадлежать к типу «естественного человека».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сонеты 97, 73, 75 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда
Сонеты 97, 73, 75 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда

Сонет 97 — один из 154-х сонетов, написанных английским драматургом и поэтом Уильямом Шекспиром. Этот сонет входит в последовательность «Прекрасная молодёжь», где поэт выражает свою приверженность любви и дружбы к адресату сонета, юному другу. В сонете 97 и 73, наряду с сонетами 33—35, в том числе сонете 5 поэт использовал описание природы во всех её проявлениях через ассоциативные образы и символы, таким образом, он передал свои чувства, глубочайшие переживания, которые он испытывал во время разлуки с юношей, адресатом последовательности сонетов «Прекрасная молодёжь», «Fair Youth» (1—126).    При внимательном прочтении сонета 95 мог бы показаться странным тот факт, что повествующий бард чрезмерно озабочен проблемой репутации юноши, адресата сонета. Однако, несмотря на это, «молодой человек», определённо страдающий «нарциссизмом» неоднократно подставлял и ставил барда на грань «публичного скандала», пренебрегая его отеческими чувствами.  В тоже время строки 4-6 сонета 96: «Thou makst faults graces, that to thee resort: as on the finger of a throned Queene, the basest Iewell will be well esteem'd», «Тобой делаются ошибки милостями, к каким прибегаешь — ты: как на пальце, восседающей на троне Королевы, самые низменные из них будут высоко уважаемыми (зная)»  буквально подсказывают об очевидной опеке юного Саутгемптона самой королевой. Но эта протекция не ограничивалась только покровительством, как фаворита из круга придворных, описанного в сонете 25. Скорее всего, это было покровительство и забота  об очень близком человеке, что несмотря на чрезмерную засекреченность, указывало на кровную связь. «Персонализированная природа во всех её проявлениях, благодаря новаторскому перу Уильяма Шекспира стала использоваться в английской поэзии для отражения человеческих чувств и переживаний, вследствие чего превратилась в неистощимый источник вдохновения для нескольких поколений поэтов и драматургов» 2023 © Свами Ранинанда.  

Автор Неизвестeн

Литературоведение / Поэзия / Лирика / Зарубежная поэзия
И все же…
И все же…

Эта книга — посмертный сборник эссе одного из самых острых публицистов современности. Гуманист, атеист и просветитель, Кристофер Хитченс до конца своих дней оставался верен идеалам прогресса и светского цивилизованного общества. Его круг интересов был поистине широк — и в этом можно убедиться, лишь просмотрев содержание книги. Но главным коньком Хитченса всегда была литература: Джордж Оруэлл, Салман Рушди, Ян Флеминг, Михаил Лермонтов — это лишь малая часть имен, чьи жизни и творчество стали предметом его статей и заметок, поражающих своей интеллектуальной утонченностью и неповторимым острым стилем.Книга Кристофера Хитченса «И все же…» обязательно найдет свое место в библиотеке истинного любителя современной интеллектуальной литературы!

Кристофер Хитченс

Публицистика / Литературоведение / Документальное