Литература и фольклорная традиция. Вопросы поэтики

Оценочно-семантической природой событийного времени в сказке могут быть объяснены и некоторые другие элементы ее поэтики. Фиксируются только качественно отличные от обычных моменты времени, и если сказка, не знающая многоголосия, нередко заставляет своих героев говорить в унисон, то делает это оттого, что одновременными могут мыслиться только одинаковые действия18. И, соответственно, необыкновенный поступок приходится на особое время. По этой, вероятно, причине во всем сборнике сказок Вятской губернии Д. Зеленина (и, возможно, в некоторых других) из всех дней недели зафиксирован только один воскресенье. Неудивительно, что и в сутках выделяются особые моменты: время восхода и захода солнца, а также полдень и полночь. В полдень и в полночь появляется в чешском фольклоре лесная дева, которая может защекотать до смерти 19. У немцев термин "Mittagszeit" письменно зафиксирован впервые в 1689 г., однако фольклорные его корни уходят в глубину веков. Виль-Эрих Поккерт находит отголоски представлений о полуденном часе как о времени необычайных происшествий у Феокрита, Овидия и Вергилия. Для нас существенно наблюдение исследователя о том, что в разные эпохи с этим часом связаны различные представления, которые, к тому же, обусловлены еще и регионально, но необычное время всегда и везде связывалось с необычным действием, чудесами и колдовством20.

Наиболее точно продолжительность времени сказка указывает как раз тогда, когда необходимо подчеркнуть его сверхестественность. Герой русской сказки "Неосторожное слово" (Аф. No 568) - "больше трех лет дома не бывал, а ему показалось, что он всего-то одни сутки у чертей прожил". Герой другой сказки (Аф. No 358), навестив покоящегося на кладбище друга, успел только пропустить три стакана вина и тотчас возвратился к своей невесте, но не нашел ни ее, ни друзей, ибо на земле уже триста лет прошло. В. Я. Пропп указывает на распространенность подобных ситуаций: "Представление о том, будто в царстве мертвецов (горных духов и пр.) сто лет проходят как один миг, было широко распространено. Это нашло отражение в преданиях на разнородные сюжеты"21. Представление о хронологической связи событий, разделенных в пространстве, еще не сложилось. Существенно и то, что время в ином мире движется не просто по-иному-оно всегда течет быстрее, чем обычно22.

Лирика, по самой своей природе, эпическому счету на годы предпочитает часы, дни, мгновения (хотя девушке в разлуке "часочек" и может показаться за "годочек"). Но если лирическая песня и прибегнет к более крупным числам, она, как правило, предпочтет не былинный, а сказочный принцип счета. Когда лирической песне требуется указать продолжительность действия (особенно направленного на преодоление пространства), она предпочитает не массивную округленность эпических чисел, а причудливость сказочных сочетаний. Так, в песне, записанной на Вологодщине:

До милашки долог волок

Насчитаю сорок елок

С елочкой.

(Соб , VII, No 228)

Число, которое, ввиду своей "некруглости" признано совершенно неподходящим для эпоса-41,-вполне уместно в лирике. Ср. у Есенина в "Поэме о 36":

До енисейских мест

Шесть тысяч один

Сугроб23.

Таким образом, и непосредственно событийное время, и промежуточное время в каждом из фольклорных жанров отличаются качественным своеобразием.

Стоит, однако, обратиться к характеристике событийного времени в литературе, чтобы убедиться: отмеченные внутри фольклора отличия носят частный характер, тогда как отличие фольклорного повествования от литературного сопряжено в этом плане с признаками значительно более общими. причем по мере поступательного развития литературы специфика каждого из двух видов словесного художественного творчества проступает все более явственно. Средневековый автор даже собственную биографию излагал по шаблону- как осуществление предопределенного свыше идеального пути, как служение в одной, заранее предназначенной области. Так, автобиография Жуанвиля начиналась с поступления на службу к Людовику IX и завершалась с окончанием службы24.

Жанровая регламентация в древнерусской литературе общеизвестна. И все же на одно общее свойство событийного времени в средневековой литературе в целом указать можно- это наличие в повествовании большого количества аналогий, обращений к библейским и евангельским картинам, которые подчас полноправно вторгаются в повествование и даже оказываются на первом плане. Это кардинально раздвигало границы событийного времени. Исследователь древнерусского изобразительного искусства так охарактеризовал это общее для всей средневековой культуры явление: "Включение библейских сюжетов раздвигало временные рамки до нескольких веков и даже тысячелетий, что позволяет говорить уже о сверхкрупном модуле. Но временные границы раздвигались за. счет интервалов между событиями"25.

Событийное время регламентировано и у классицистов ("единство времени"-это и есть норма относительно времени событийного).