Литература как жизнь. Том I

Заселен Североамериканский полуконтинет по меньшей мере двадцать, а то и сорок тысяч лет тому назад племенами, пришедшими из сибирской Азии. Недавно заговорили о том, что ещё раньше в Новом Свете побывали китайцы. Но, как шутил Чернышевский, про китайцев никто ничего не знает – не знали, когда шутил Чернышевский. Европейцы всего пятьсот лет тому назад обнаружили Америку, когда им надо было осваивать земной шар с Запада: пути с Востока оказались перекрыты пиратами. Раньше считалось, что по ходу европейской колонизации уничтожалось варварство, теперь говорят – гибли местные цивилизации. Про нынешних испанцев ничего не могу сказать – не знаю, но американцами овладело настроение покаянное, возникло целое движение под лозунгом «Забыть Колумба!», и во многих штатах уже не празднуют дня его имени, а студенты мне намекали, что истории учить и ненужно. Какая история, если отменили Открытие Америки?! На мой взгляд со стороны, американцы допускают ошибку. Но стоило ли в самом деле «открывать Америку», если на завоевание европейцами Нового мира смотреть глазами двух процентов коренного населения, избежавшего уничтожения? Из русских авторов на вопрос выразительно ответил Сергей Есенин в своих американских заметках. «Бедный Гайавата!» – воскликнул поэт при виде панорамы Манхэттена. Возглас выражал сочувствие жертвам и признание достигнутого победителями, сострадание соплеменникам Гайаваты и восторг, да, восторг при виде обезоруживающей мощи открывшегося поэту зрелища. История, словно мифическое чудовище, смотрит всеми глазами сразу. Результаты события, делая вывод, знать нельзя, но можно увидеть, как на картине, всё разом, в будущем, когда некое время окажется видно в ретроспективе. При современных средствах сохранения и воспроизведения прошлого невозможны ни забвение, ни идеализация того, что было. Сталин установил варварский режим (определение Лифшица), но, говорят, законность ввел. И законность на деле (не на бумаге) оказалась достаточно варварской, как и внедрение классических форм в искусстве, мое поколение успело испытать внедрение на себе. Но прежде чем Сталин установил варварский режим, варварские обстоятельства призвали к власти Сталина. А затем, после вечно-неблагополучного существования Советского Союза, мы развалились, не устояв против нажима извне и изнутри. США устояли на заре учреждения и не распались при расколе семьдесят два года спустя в отличие от нас, распавшихся на семьдесят пятом году. Не было на американцев сокрушительного внешнего нажима; им даже при взаимоуничтожении во время Гражданской войны позволяли решать внутренний кровавый конфликт без вмешательства извне. Россия их оберегала от английского вторжения. Сын Посла и Секретарь Американского Посольства в Лондоне, Генри Адамс, благодарил российского Императора за невмешательство в американские распри. А если бы во время раздора пошли на американскую республику интервенты со всех сторон?

Сокрушительный нажим на нас или отсутствие такового у них имел неисчислимое множество причин, а рассуждения об альтернативных возможностях выборочны. Истину о великих временах выражает искусство, по Гегелю, непосредственное созерцание истины – «Илиада», «Царь Эдип», «Песнь о Роланде», «Смерть Артура», Шекспировские «Королевские хроники», «Медный всадник», «Повесть о двух городах», «Тихий Дон», «Дело Тулаева». Но понять произведение можно только целиком, в этом сложность постижения художественно выраженной истины. Толстой настаивал: ему пришлось бы от слова и до слова повторить им написанный роман, чтобы выразить, что он хотел сказать. Если это два и даже четыре тома, значит, два или четыре тома. Но открывает истину литература, как литература, искусство художественного слова. Мы получаем образ события, однако образ – не определение. Умственно, да ещё задним числом разрешить такие конфликты невозможно. Трудно осознать неразрывность достижений и преступлений. Можно лишь возблагодарить Всевышнего за то, что не попал под «тяжелозвонкое скаканье» апокалипсического коня. Все-таки отдадим себе отчет: победа в Отечественной войне – позор? Овладение ядерной энергией – позор? «Тихий Дон» – позор? Подъем советской культуры тридцатых-сороковых годов – позор? Какая из эпох выдающегося творчества и великих открытий может быть перечеркнута словом позор?

«А как же мятежи и казни?» Отвечу, заимствуя объяснение у Кожинова. Вадим свои воззрения подытожил в обширной работе «Россия как цивилизация и культура», вышел труд незадолго до его внезапной кончины, а я уж и не упомню, с каких пор слышал от него рассуждения в том же духе. Культурная зрелость, что николаевских, что сталинских времен, наступает по своим законам, культура зреет и вопреки и благодаря стеснительным обстоятельствам. Причинноследственная связь между вопреки и благодаря пока остается для нас непостижимой, но у кого из покровителей искусств времен Возрождения не были руки в крови? А не будь крови, не было бы энергии, какую мы видим и чувствуем в шедеврах Ренессанса.