Читаем Литература как жизнь. Том I полностью

То же самое происходит и на Западе – цивилизованно. Неудобные проблемы обходят стороной, не говорят, о чем надо бы сказать, либо переименовывают, облекая в обтекаемую словесную формулу. У нас говорили, но – как? В «Библиотеке атеистической литературы» вышел перевод «Золотой ветви» Фрезера, книга, доказывающая необходимость религии, была издана (переиздана с 20-х годов) как антирелигиозная пропаганда. Апологию веры удалось протащить под маской атеизма, и нет числа примерам лжи во спасение. Лифщиц называл это идеологической контрабандой и, конечно, был прав. Как говорилось? «Кого разоблачаешь, того и любишь». Горы псевдоразоблачений нагромождались во имя «любви», то была не любовь, а ложь, вещи не назывались своими именами. Читаешь старые полемики и затрудняешься решить, что ближе к истине: тайная любовь или откровенная ненависть, резавшая правду матку, резавшая грубо, зато по существу. В поисках точных названий я обращаюсь к справочникам самых догматических времен: снимаешь демагогическую накипь и получаешь зерно достоверности, ведь что называлось реакцией, то было реакцией, правое является правым, левое – левым, не взирая на обстоятельства, суть определений остается, меняется отношение к неизменному по существу. Однако обычно и чаще всего, меняя оценку, переименовывают суть, скажем, идеализм перестает быть идеализмом – смысла не доищешься. Меня спросят, правильно ли в таком случае, моего деда заклеймили космополитом. Неправильно, что по отношению к нему добились оргвыводов и административных мер после того, как заклеймили, а он, мой дедушка, вышедший из рабочих инженер, специальное образование получивший за рубежом и затем трудившийся по мере сил на благо своей страны, конечно, был космополитом по культуре и кругозору. Сейчас идёт борьба или, лучше сказать, возня (поскольку к прояснению ситуации никто из противоборствующих не стремится) вокруг ставропольского писателя Ильи Сургучева – был он или не был во время войны коллаборационистом. Сургучев приветствовал нападение Германии на Советский Союз (о том говорят его дневники), ушел в эмиграцию и, оказавшись в оккупированном Париже, сотрудничал с немецкими властями. Можно ли простить ему коллаборационизм? Речь может идти только об этом, и как раз об этом речь не идёт, всевозможные усилия прилагаются к тому, чтобы не называть коллаборационизм коллаборационизмом. А моего деда назвали космополитом, лишили преподавательской должности, не дали защитить диссертации на тему «Генезис русской воздухоплавательной мысли в трудах Менделеева» и, своим чередом, получить профессорское звание, которого, по мнению тех, кто его хорошо знал (среди них был С. П. Королев), дед заслуживал.

В путанице политических понятий, как в переплетении превратных литературных оценок с несправедливыми политическими обвинениями и неоправданными похвалами, образовался узел, который не удастся разрубить, пока не уйдут заинтересованные в запутывании вопроса. Инерция велика, будет действовать долго. Кто получил ученую степень за уход от существа дела, к существу не вернётся. Дожив до другого времени, путаники кожу меняют, мимикрируют, не раскаиваясь, настаивают, что и тогда были правы. Правнуки первокурсников, внимающих самомнящим путаникам, освободятся от скверны – не раньше.

Получая уроки у Рубина, о его палачестве я не знал, о «Государе» не спросил, но уже в ИМЛИ спросил у бывшего Ответственного секретаря издательства Academia Я. Е. Эльсберга. «Невский» – буркнул Яков Ефимыч, отвечая на вопрос и называя реального автора вступительной статьи, подписанной именем Каменева (сам Я. Е. помогал Каменеву писать статьи и примечания к «Былому и думам» в трехтомном издании Academia, а затем всю жизнь занимался Герценом[119]). Невских, удалось установить, было два, оба пали жертвами репрессий, однако Эльсберга уже не было в живых, чтобы уточнить, скрывалась ли за выпуском «Государя» политическая интрига.

Кому удастся отыскать книгу нетронутой, тот, я думаю, в предисловии прочтёт, что эта книга – картина борьбы за власть. Предисловие, подписанное именем Каменева, начинается с наводящего вопроса о том, «кому удалось захватить [советскую] власть». В конце предисловия перечисляются авторитеты, раскрывшие природу всякой власти, первым из раскрывших назван, понятно, Маркс, последним в списке, как практический итог, стоит Сталин. Хорошо бы на контртитуле проверить (я читал текст на Интернете), когда была книга подписана в печать, ведь в том же году, в феврале, «Правда» оповестила о ходе Партийного Съезда, на котором под гром аплодисментов раздавались крики «Да здравствует Сталин!»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное
Отцы-основатели
Отцы-основатели

Третий том приключенческой саги «Прогрессоры». Осень ледникового периода с ее дождями и холодными ветрами предвещает еще более суровую зиму, а племя Огня только-только готовится приступить к строительству основного жилья. Но все с ног на голову переворачивают нежданные гости, объявившиеся прямо на пороге. Сумеют ли вожди племени перевоспитать чужаков, или основанное ими общество падет под натиском мультикультурной какофонии? Но все, что нас не убивает, делает сильнее, вот и племя Огня после каждой стремительной перипетии только увеличивает свои возможности в противостоянии этому жестокому миру…

Айзек Азимов , Александр Борисович Михайловский , Мария Павловна Згурская , Роберт Альберт Блох , Юлия Викторовна Маркова

Фантастика / Биографии и Мемуары / История / Научная Фантастика / Попаданцы / Образование и наука