Литература мятежного века

Тут впору сказать о письме Шолохова к Л. И. Брежневу, в котором он ратует за дальнейшее развитие великого духовного богатства русского народа. Но об этом, как мы знаем, значительно шире и интереснее было рассказано в книге «Парадокс гения». Вспоминая эти годы, названные идеологами развала страны годами «застоя», нельзя со всем согласиться с Николаем Михайловичем. Следует иметь в виду (это он не всегда учитывает), что театрализованные представления в высших эшелонах власти в виде пышных торжественных заседаний, бесконечных похвал и награждений не имели ничего общего с трудовым накалом страны в тот же самый период. Достаточно вспомнить грандиозное освоение новых месторождений нефти и газа, прокладку БАМа, крупнейшие стройки металлургии и автомобильной промышленности, развитие оборонного комплекса и дальнейшее освоение космоса и даже самый высокий урожай хлеба в истории страны, чтобы оценить по достоинству трудовой подвиг трудовых масс в те годы. К этому следует добавить достижения в области образования, культуры, искусства, народного творчества.

И не вина тружеников производства и социальной сферы, что почивавшие в то время на лаврах писатели не находили среди них положительных героев, достойных отражения в их творчестве. А мне, например, хорошо запомнился один из многих интересных эпизодов той насыщенной событиями жизни, когда простая орловская колхозница К. Смирнова, бывшая фронтовичка-пулеметчица, буквально строчила гневными словами с трибуны съезда партии по тем чиновникам, которые забыли дорогу к простым людям и мало что делают для облегчения их труда и торгового обслуживания. Не забуду, как весь съезд встал и устроил ей бурную овацию, а многие глотали слезы, и первым из них был Генеральный секретарь Брежнев. Не прошло и трех дней, как в ее деревне уже побывали руководители различных министерств и приняли самые срочные меры к устранению отмеченных ею недостатков. Вот такая реакция была на критику, о чем мы можем сегодня только мечтать. К этому могу с полной ответственностью добавить, что среди делегатов съездов партии и депутатов Верховных Советов СССР и Союзных республик было столько подлинных героев труда и защитников нашего Отечества, что не хватило бы и писателей, желающих осветить их подвиг и литературе. Вспоминаются мне и интересные беседы с Константинов Симоновым о его «Последнем лете», которые он почему-то торопливо закончил; оживают размышления о таланте Шукшина, который спешил отчаянно проявить его в разных жанрах, боясь, скорее всего, не успеть, что и случилось. Остаются неизгладимыми в памяти встречи с прославленными полководцами, написавшими прекрасные книги — воспоминания о Великой Отечественной войне, с видными артистами и спортсменами, проставившими нашу страну огромными успехами на мировых сценах и спортивных аренах.

Да и среди партийных руководителей, о которых вскользь и не очень лицеприятно отозвался автор данной книги, было немало честных и самоотверженных тружеников, аскетов в личной жизни. Это было непростое, но все же созидательное для страны время, и в нем жили свои герои, которые изредка проявлялись на экранах кино и на сценах театров, но не нашли, к сожалению, своего достойного места в художественной литературе.

Почему это происходило?

На этот вопрос лучше всех ответил сам Николай Федь в главе «Полемические интермеццо». В то время, как человечество было загипнотизировано мирной, в какой-то мере, однотонной жизнью, постоянно ворча на недостаток хороших продуктов и одежды, да еще на некоторые другие недостатки советской жизни, будущие идеологи перестройки тайно собирались с силами, чтобы разом объединить всех недовольных властью и осуществить давно уже ими задуманное. Ясное дело, что готовясь к такому перевороту, никто из них и не собирался побуждать литературную общественность к созданию образа положительно прекрасного человека. В их задачу входило усыпление бдительности и расшаркивание перед дряхлой властью, чтобы усилить свои ряды для будущих баталий против советской власти и ненавистного им социализма.