Литература ONLINE (сборник)

Способ второй. Послать куда подальше чёрную-чёрную работу, чтоб не мешалась под ногами, и хорошенько поискать у себя в карманах: не завалялось ли где ма-а-ленькое такое белое семечко. Если в карманах не нашли, то надо заглянуть глубже в себя: в мозги или ещё куда, там оно обязательно отыщется, если хорошо искать. Нет, это ещё не белая-белая работа, но это семечко, если его вырастить, станет большим и ветвистым белым-белым деревом, где очень любят жить белые-белые работы. Белая-белая работа, как только видит такое дерево, так сразу туда летит и смотрит: нельзя ли там поселиться? Но тут я должен предупредить честно: во-первых, дерево это, как правило, очень медленно растет, и за ним нужно постоянно ухаживать, чтоб оно не завяло, причем на маленькое деревце белая-белая работа никогда не прилетит: будет ждать, когда оно вырастет приличных размеров. А вот чёрная-чёрная работа таких деревьев терпеть не может: как только видит хотя бы росточек, так тут же стремится его растоптать. Поэтому за деревом этим нужно не только ежедневно ухаживать, но и прятать и охранять его от чёрных-чёрных работ. А во-вторых, даже если и прилетит на ваше дерево белая-белая работа, то она поначалу может вам показаться совсем маленькой и бледненькой, почти прозрачной. А это всё потому, что она очень долго бегала, скиталась, иногда жила в совсем недостойных для неё условиях, иногда её пытались поймать чужие совсем не белые-белые руки. Потому она такая вся хиленькая, больная и бедная: за ней нужно ухаживать ещё внимательнее, чем за своим деревом – холить её, лелеять, кормить с ложечки, тогда, глядишь, и поздоровеет и станет по настоящему белой-белой.

Зато, говорят, она приносит счастье.

Пьяный мыф

– …и убьешь отца своего и возляжешь на ложе любви со своей матерью!

Плутарх видел издалека, как Оракул приказал бледному юноше убираться, и тот выбежал вон, шатаясь как пьяный, и эти последние его слова слышал отчётливо.

Вечером, когда они сидели у костра, ели жареное мясо и проводили обязательную ежевечернюю рефлексию, он решился спросить:

– Зачем ты с ним так… круто?

Тот пожал плечами:

– Иногда нужно делать такие вот «крутые», как ты выражаешься, вещи. Для упрочения авторитета. Они показывают народу, что Оракул никому не подчиняется, что он только вестник богов. А боги, как известно, жестоки и непредсказуемы.

– Но ведь не сбудется!

– Не важно. Я даже не удивлюсь, если всё сбудется именно так, как я предсказал.

– Ты ошибаешься.

– Я ошибаюсь постоянно, и в то же время никогда не ошибаюсь. Поработаешь с моё – поймёшь тогда.

…На утренней лекции Оракул был концептуален как никогда:

– Любое предсказание есть не что иное, как знание стратегии поведения индивидов, желающих получить предсказание богов. Вы представляете, что данный индивид, к примеру, шахматная фигура. После короткого разговора уже ясно: этот – ладья, этот – король, конь или слон. Из расчета стратегии делаете свое предсказание. А погрешности исправляют боги и… сами эти индивиды. Их вера помогает им исполнить любое предсказание, даже то, которое на первый взгляд кажется абсолютно бредовым. Более того – чем абсурднее на первый взгляд предсказание, тем более упрочается авторитет Оракула. Запомните это!

Мы, выражаясь современным языком, программисты этого бытия: видим начинку того, что всем прочим кажется уже готовой картинкой.

И – главное: боги на нашей стороне. Никогда не забывайте об этом!

Неожиданно голос Оракула прервался, и голова Плутарха опустилась на руки и тонкая струйка слюны потекла из уголка рта.