Литература ONLINE (сборник)

…С тех пор прошло пятнадцать лет. Девочка Дора стала взрослой девушкой: очень симпатичной, веселой и общительной. Она очень редко вспоминала этот случай, произошедший с ней в детстве, но именно с тех пор усвоила для себя как дважды-два несколько жизненных истин: не доверять женщинам, если у тех есть повод для зависти, и не доверять мужчинам, если рядом есть женщины, у которых есть повод для зависти. С течением лет это превратилось в кредо: лучше вообще никому не доверять. Истин этих она тоже никому не доверяла.

Но так как она была взрослой и современной девушкой, к тому же весьма общительной, то научилась делать вид, что умеет доверять. И достигла в этом успеха.

У взрослой девушки Доры есть только одна военная тайна, о которой кроме неё никто даже и не догадывается: в шкафу её спальни, в самом потаённом уголке, стоит маленькая шкатулочка в виде шалашика. А в ней – жемчужины. Их ровно тринадцать.

Про козлов

На брестском базаре я протянул золотое кольцо армянину, торговавшему бараниной.

Это был жест отчаянья: девятиграммовая «обручалка» оставалась единственным ценным предметом моего багажа, после того как в Париже я заглянул в квартал «красных фонарей». Там я – безъязыкий, но по-русски наглый дикий турист, шёл раскрыв рот и разглядывая неоновые вывески публичных домов, кафе и порнокинозалов, когда меня затащил в какую-то дверь какой-то цыганского вида мужик, объяснявший на ломаном русском, что здесь мне покажут стриптиз за пятьдесят франков. Со смесью любопытства и удивления я ошарашенно смотрел на какую-то крашеную блондинку на маленькой сцене, которая ловко стаскивала с себя остатки нижнего белья, и повернул назад, но было уже поздно: мужик куда-то исчез, а два дюжих негра ловко обшаривали меня в поисках денег: выгребли всё, кроме пластиковой карточки, на которой оставались какие-то крохи, и пинком выставили обратно.

Спорить, возмущаться было бесполезно, от великого Парижа я, в качестве моральной компенсации, получил звёздную ночь на лавочке под Эйфелевой башней. Потом был недельный круиз через Европу, единственной целью которого было живым и желательно здоровым добраться до родной России. И вот через неделю я стоял изрядно потрёпанный и голодный, на брестском базаре, протягивая торговцу последнюю свою надежду – золотое кольцо.

– Сколько хочешь? – Армянин вертел в руке колечко с напускной брезгливостью.

– Сорок баксов.

Я знал: стоило колечко минимум в два раза больше, но действительной цены я получить и не надеялся.

– Сорок? – Жёлтым металлом блеснули ряды зубов, кольцо в ловких пальцах исчезло и появилось вновь. – Дам пять.

Я покачал головой и протянул руку обратно за кольцом и, под глумливую улыбочку, получил в руку вместо тяжёлого тёмного золота какую-то блестящую безделушку.

Опять нарвался на мошенника. Вне себя я схватил его за руку, в которой было моё кольцо, но тут же сбоку появилась еще какая-то харя и смрад лука и гнилых зубов мне сообщил на ухо свистящим шёпотом:

– Соглашайся на пятёрку, парень. А то и этого не получишь.

Минута – и я уже был окружён искусно созданной толпой.

Итог был, казалось, предрешён, когда сбоку раздался истошный визг: какая-то неопрятная старуха с фланга напала на моих врагов, ловко орудуя клюкой.

– А ну разойдись, нечисть черножопая!

Ухмыляющиеся рожи ловко уворачивались от старушечьей клюки, но остановить нападение не пытались. Я умудрился выхватить кольцо и, сунув обратно подделку, рванулся назад. Меня не держали.

В общем, я их понимал: старуха и впрямь была такой, что связываться не захочешь: из-под косматых бровей сверкали чёрные уголья глаз, костлявая рука вращала палку, а изо рта изрыгались ругательства, направленные на весь их род и каждого в отдельности. Кроме того, от неё несло перегаром.

Поравнявшись со мной, она ухватила меня за рукав и сказала:

– Пойдём, сынку.

Вслед что-то кричали, но преследовать никто не решился.

– Соседи это мои, – объяснила мне новая знакомая. – Всё засрали, скоты, сладу с ними нету.

Я хотел как-то поблагодарить и уйти, но любовь старухи мало отличалась от ненависти: буквально на буксире меня поволокли куда-то в сторону частного сектора. Пришлось смириться.

* * *