Литература (Учебное пособие для учащихся 10 класса средней школы в двух частях)

Петербургский университет. Так с ранних лет укрепилось в Чернышевском действительно присущее ему чувство умственной исключительности, а вслед за ним и вера в силу человеческого разума, преобразующего окружающий мир. Не закончив семинарии, проучившись в ней неполных четыре года из шести, он оставил ее с твердым намерением продолжить образование в университете. Почему Чернышевский отказался от блестящей духовной карьеры, которая открывалась перед ним? В разговоре с приятелем перед отъездом в Петербург молодой человек сказал: "Славы я желал бы". Вероятно, его незаурядные умственные способности не находили удовлетворения; уровень семинарской учености он перерос, занимаясь самообразованием. Не исключено, что к получению светского образования Чернышевского подтолкнул отец, только что переживший незаслуженную опалу со стороны духовного начальства. Положение духовного сословия в тогдашней России было далеко не блестящим. Начиная с реформы Петра I оно находилось в зависимости от государства, от чиновников, от светских властей. Университетское же образование давало большую независимость, а при определенных умственных способностях и перспективу перехода из духовенства в привилегированное дворянское сословие. Отец помнил о своей молодости и хотел видеть в сыне осуществление своих несбывшихся надежд. Так или иначе, но в мае 1846 г. юноша в сопровождении любимой матушки отправился "на долгих" в далекую столицу держать экзамены в университет.

Недоучившийся семинарист 2 августа 1846 года вступает в дерзкое соперничество с дворянскими сынками, выпускниками пансионов и гимназий, и одерживает блестящую победу. 14 августа он зачислен на историко-филологическое отделение философского факультета. На первом курсе Чернышевский много занимается, читает Лермонтова, Гоголя, Шилле-(*137)ра, начинает вести дневник. Его увлекают идеи нравственного самоусовершенствования, настольной книгой по-прежнему является Библия. Чернышевский сочувственно относится к "Выбранным местам из переписки с друзьями" Гоголя и осуждает неприятие этой книги Белинским и Некрасовым. Вспыхнувшая в феврале 1848 года во Франции революция существенно изменяет круг интересов студента-второкурсника. Его увлекают философские и политические вопросы. В дневнике появляются характерные записи: "не уничтожения собственности и семейства хотят социалисты, а того, чтобы эти блага, теперь привилегия нескольких, расширились на всех!" В сентябре 1848 года Чернышевский знакомится с участником "пятниц" М. В. Петрашевского Александром Ханыковым, который дает ему читать сочинения французского социалиста-утописта Фурье. Достоевский замечал, что "зарождающийся социализм сравнивался тогда, даже некоторыми из коноводов его, с христианством и принимался лишь за поправку и улучшение последнего, сообразно веку и цивилизации". В социализме видели "новое откровение", продолжение и развитие основных положений этического учения Иисуса Христа. "Дочитал нынче утром Фурье,- записывает в дневнике Чернышевский.- Теперь вижу, что он собственно не опасен для моих христианских убеждений..." Но более глубокое знакомство с социалистическими учениями рождает сомнение в тождестве социализма с христианством: "Если это откровение,- последнее откровение, да будет оно, и что за дело до волнения душ слабых, таких, как моя... Но я не верю, чтоб было новое, и жаль мне было бы расстаться с Иисусом Христом, который так благ, так мил душе своею личностью, благой и любящей человечество, и так вливает в душу мир, когда подумаешь о нем". Чернышевский уподобляет современную цивилизацию эпохе Рима времен упадка, когда разрушались основы старого миросозерцания и всеми ожидался приход мессии, спасителя, провозвестника новой веры. И юноша готов остаться с истиной нового учения и даже уйти от Христа, если христианство разойдется с "последним откровением". Более того, он чувствует в своей душе силы необъятные. Ему хотелось стать самому родоначальником учения, способного обновить мир и дать "решительно новое направление" всему человечеству. Примечательна в этой связи такая трогательная деталь. Дневники пишутся специально изобретенным методом скорописи, непонятной для непосвященных. Однажды Чернышевский замечает следующее: "Если я умру, не перечитавши хорошенько их и не пере-(*138)писавши на общечитаемый язык, то ведь это пропадет для биографов, которых я жду, потому что в сущности думаю, что буду замечательным человеком".