Литература (Учебное пособие для учащихся 10 класса средней школы в двух частях)

Ни замков, ни морей, ни гор...

Спасибо, сторона родная,

За твой врачующий простор!

В лирической исповеди поэта ощущается народный склад ума, народное отношение к бедам и невзгодам. Стремление (*178) растворить, рассеять горе в природе - характерная особенность народной песни: "Разнеси мысли по чистым нашим полям, по зеленым лужкам". Созвучны ей и масштабность, широта поэтического восприятия, "врачующий простор". Если в поэмах "В. Г. Белинский", "Несчастные" идеал русского героя-подвижника воплощался у Некрасова в образе гонимого "народного заступника", то в "Тишине" таким подвижником становится весь русский народ, сбирающийся под своды сельского храма:

Храм воздыханья, храм печали

Убогий храм земли твоей:

Тяжеле стонов не слыхали

Ни римский Петр, ни Колизей!

Сюда народ, тобой любимый,

Своей тоски неодолимой

Святое бремя приносил

И облегченный уходил!

Почему тоску народа Некрасов называет "святым бременем"? Как объяснить, что демократ-шестидесятник создает религиозные стихи, исполненные такой суровой красоты, такой высокой скорбной силы? Вспомним, что становление демократических взглядов Некрасова совершалось во второй половине 40-х годов, когда передовые умы России были захвачены идеями французских социалистов-утопистов. Это были социалисты-мечтатели, идеи братства, равенства и свободы они считали "новым христианством", продолжением и развитием нравственных заповедей Иисуса Христа. Социалисты-утописты, как правило, критиковали официальную церковь, но этические идеи христианства, связанные с проповедью социального равенства и человеческого братства, они считали "святым бременем", зерном, из которого вырастает идея нового, справедливого, социалистического общества.

Русские их последователи были подчас сторонниками более решительной, революционной ломки старого мира. Но в области этической, нравственной они шли за своими предшественниками. Белинский в знаменитом письме к Гоголю называл православную церковь "опорою кнута, угодницею деспотизма", однако Христа он при этом не только не отрицал, а прямо считал его предтечей современного социализма: "Он первый возвестил людям учение свободы, равенства и братства и мученичеством запечатлел, утвердил истину своего учения".

(*179) Многие современники Белинского шли еще дальше. Сближая социализм с христианством, они объясняли это сближение тем, что в момент своего возникновения христианство было религией угнетенных и содержало в себе исконную мечту народа о будущем братстве. Поэтому, в отличие от Белинского, Герцен, например, а вместе с ним и Некрасов с преклонением относились к религиозности русского крестьянства, видели в ней одну из форм проявления естественной мечты простого человека о будущей мировой гармонии. В дневнике от 24 марта 1844 года Герцен писал: "Доселе с народом можно говорить только через Священное Писание, и, надобно заметить,- социальная сторона христианства всего менее развита; Евангелие должно войти в жизнь, оно должно дать ту индивидуальность, которая готова на братство".

Заметим, что такое "обмирщение" религии не слишком противоречило коренным основам крестьянской религиозности. Русский мужик не всегда уповал в своих верованиях на загробный мир и будущую жизнь, а иногда предпочитал искать "землю обетованную" на этом свете. Сколько легенд оставила нам крестьянская культура о существовании таких земель, где "живет человек в довольстве и справедливости"! Вспомним, что даже в рассказе Тургенева "Бежин луг" сон крестьянских детей овеян этой доброй мечтой о земле обетованной.

В поэзии Некрасова постоянно звучат религиозные мотивы, а в качестве идеала для народных заступников выступает образ Христа. Эти мотивы имеют народно-крестьянские истоки, они прямо связаны с социально-утопическими убеждениями поэта. Некрасов верит, что социалистические чаяния являются духовной опорой верующего христианина, крепостного мужика.

Но в "Тишине" его волнует и другой вопрос: перейдут ли эти мечты в дело, способен ли народ к их практическому осуществлению? Ответ на него содержится во второй и третьей главках поэмы. Крестьянская Русь предстает в них в собирательном образе народа-героя, подвижника русской истории. В памяти поэта проносятся недавние события Крымской войны и обороны Севастополя:

Когда над Русью безмятежной

Восстал немолчный скрип тележный,

Печальный, как народный стон!

Русь поднялась со всех сторон,

Все, что имела, отдавала

(*180)

И на защиту высылала

Со всех проселочных путей

Своих покорных сыновей.

Воссоздается событие эпического масштаба: в глубинах крестьянской жизни, на проселочных дорогах свершается единение народа в непобедимую Русь перед лицом общенациональной опасности. Неслучайно в поэме воскрешаются мотивы древнерусской литературы и фольклора. В период роковой битвы у автора "Слова о полку Игореве" "реки мутно текут", а у Некрасова "черноморская волна, еще густа, еще красна, уныло в берег славы плещет". В народной песне: "где мать-то плачет, тут реки прошли; где сестра-то плачет, тут колодцы воды", а у Некрасова:

Прибитая к земле слезами

Рекрутских жен и матерей,