Литературная Газета 6228 (24 2009)

Ещё при советской власти провели исследование и установили, что машинно-тракторный парк страны недоиспользует установленную мощность на 17 процентов. При этом перерасход топлива составляет 27 процентов. Сельскохозяйственное производство потребляло тогда примерно треть всего производимого в стране дизельного топлива, так что 27 процентов это Волга, до краёв заполненная нефтепродуктом.

Если учесть, что это было в условиях какой-никакой системной технической эксплуатации, то ныне при абсолютном её отсутствии рядом с нефтяной Волгой можно протянуть и Енисей. Как сберечь эти ресурсы при нынешней ничтожной системе технического обслуживания и полном отсутствии технической диагностики? Как?

Не так давно бригада наших преподавателей вела занятия с механизаторами Пестравского района. И впервые за сорок лет такой работы меня попросили рассказать о правилах работы на загоне машинно-тракторных агрегатов. И объяснили, почему это нужно сделать, большинство молодых механизаторов не учились в профессиональных училищах, самоучки они, вертелись возле отцов и старших братьев. Предел их знаний отличие педалей тормоза и муфты сцепления.

Сельские механизаторы ныне смутно представляют устройство машин и правила работы на них. На таком кадровом фоне элементарная техническая диагностика, без которой невозможна эксплуатация машин, выглядит Московским университетом или Высшим техническим училищем им. Баумана

Есть такая вещь, как организация полевых работ, заметный источник экономии энергоресурсов. Планирует и управляет ею агроном. Но без знающего правила работы на загоне механизатора его усилия будут тщетны. Современная агротехнология это комплексы работ с использованием сложных средств механизации, управлять которыми должны хорошо профессионально подготовленные рабочие.

В нашей сельскохозяйственной академии была как-то встреча с бывшим министром сельского хозяйства А. Гордеевым. Я, рядовой провинциальный доцент, говорил ему о проблемах инженерной службы русского села, которое просто без этого не устоит. Министр сразу заявил, что его министерство заниматься производственной базой инженерно-технической службы не будет. "Инженерно-техническую службу" как систему и понятие он вообще ликвидирует. Он не станет возражать, если этим будет заниматься бизнес. Моё робкое замечание, что бизнес никогда не пойдёт в структуру, где проблематично получить заработанное, он оставил без внимания.

Сегодня в области чётко обозначены три составляющие "приоритетной программы": развитие животноводства, стимулирование малых форм хозяйствования и строительство жилья на селе.

Однако без развитой инженерно-технической службы невозможно содержать современные животноводческие фермы, механизированные, сложные, дорогостоящие. А как будут существовать "малые формы", если в них, кроме молотка и гаечных ключей, ничего нет. И даже посоветоваться в округе не с кем.

Давно говорится о создании новой программы. Один из вариантов в черновике даже довелось смотреть. Там предусмотрены гигантские затраты на приобретение машин, и ни слова про их содержание, ни рубля на это не предусмотрено.

Но без развитой системы технического обслуживания, диагностики и ремонта от прорвы под названием "средства механизации" толка не будет. Сломается она и встанет моментально.

Любой печатный материал, претендующий хотя бы на минимальную значимость, завершается глубокомысленным, по мнению автора, заключением. У меня такого нет. В условиях крайней безысходности не до изысков.

Иосиф БРУМИН, доцент Самарской сельскохозяйственной академии

Ода просвещённой кооперации

Если в революцию 1905 года в основном горели дворянские усадьбы, то в революцию 1917 года запылали помимо дворянских ещё и крепкие подворья вышедших из общин в независимое хозяйствование крестьян кулаков.

Реформы Столыпина вызывали многочисленные трения между фермерами-одиночками и соседними общинами. Рентабельность фермерских хозяйств при прочих равных условиях была заметно выше, чем в соседних общинах, и не всегда за счёт производительности труда. Выделяясь в самостоятельное хозяйство, фермер, говоря сегодняшним языком, как бы сбрасывал с себя всю "социалку". Поэтому со временем частник смог нанимать дополнительных работников, оплачивая их труд выше, чем в общине, усложняя и без того непростые с ней отношения. В ответ: "Мы в общине должны содержать сирых и убогих, а частник нет. Несправедливо это, кулацкие морды!"

Большевики называли зажиточных фермеров эксплуататорами, врагами трудового народа и после прикрытия НЭПа вернули всех крестьян в коллективное хозяйство. В отличие от крестьянской общины, где крестьяне, пусть номинально, но являлись в ней собственниками, собственность колхозов практически стала принадлежать государству.