Литературная Газета 6233 ( № 29 2009)

Поляки в последнее время рвались к престижному посту генсека НАТО, двигая туда молодого и энергичного министра иностранных дел Радека Сикорского. Однако в НАТО не все согласились с тем, что "поляки созрели" до того, чтобы возглавлять альянс. Их антироссийская зацикленность и без того доставляет немало хлопот. Пост генсека достался датчанину Расмуссену. Но "польский гонор" требовал жертв, и все усилия польского лобби в Европарламенте были брошены на то, чтобы пост главы сей организации достался Польше.

Первым кандидатом и фаворитом считался шотландец Грэм Уатсон, который позиционирует себя как "настоящий европеец". Сдерживание России - один из его любимых коньков. Во время грузинского конфликта он грозил нам "ограниченными санкциями" и пугал еврообывателей угрозой "русского медведя". Противопоставление Бузека деятельному шотландцу было явно не на пользу пожилому косноязычному и маловыразительному польскому экс-премьеру.

Поэтому пан Бузек продвигался не как сильный политик, а именно как поляк - "символ успешной интеграции Восточной Европы в западную демократию". Польское лобби стало козырять выигрышными фактами его биографии - активист "Солидарности", антагонист СССР, непоколебимый сторонник укрепления альянса между Европой и США. Особое значение в связи с этим обрела и деятельность Бузека по вовлечению Украины в евроструктуры.

Расчёт оказался безошибочным - как "Шанель N 5", политика сдерживания России в Европарламенте - "нестареющая классика". Под этим соусом силы, двигавшие пана Бузека, вынудили его конкурентов сдаться фактически без борьбы. Как выразился сам Бузек: "Они признали символичность избрания политика из-за железного занавеса".

Других достоинств уже не требовалось. Вся борьба за высокий пост была сведена к "консультациям" при закрытых дверях в "византийском" стиле. И обмену другими должностями между высокими договаривающимися сторонами.

Единственной соперницей Бузека оказалась появившаяся для соблюдения приличий в последнюю минуту левая-левая шведка, вполне виртуальная оппонентка. С нею пан Бузек и провёл сугубо церемониальные телевизионные дебаты. Скучные и никому не интересные.

Сложно представить, что, возглавив Европарламент, пан Бузек откажется от образа "человека из-за железного занавеса", который и привёл его к власти. "ЛГ" поинтересовалась: как пан Бузек намерен выстраивать отношения Евросоюз-Россия? Учитывая тот факт, что многие польские политические деятели приложили немало усилий к тому, чтобы этот диалог всячески осложнить

Пан Бузек сказал, что признаёт: Россия является важным партнёром ЕС и у них даже есть общие интересы. Но "При этом между нами есть огромные различия. Мы по-разному смотрим на демократию и права человека". И хотя он, пан Бузек лично, не хочет тыкать пальцем в сторону конкретных политиков, но когда слышит, что в России есть демократия и уважение к правам человека, то не может с этим согласиться. Так как имеет другие представления об этих понятиях. И потому, осуществляя свою деятельность на высоком посту, он не намерен терять эти разногласия из виду.

"Что касается Польши, - продолжил он, - то мы хотим партнёрства с Россией, но это не так просто после десятилетий и столетий конфликтов и антагонизма. Мы хотим говорить с Россией на равных. Если мы можем обсуждать наши различия, то мы можем взаимовыгодно сотрудничать". То есть сначала надо решительно размежеваться, а вот потом

Вот так это делается в Европарламенте. И судите сами, может ли он учить других профессионализму, честности, прозрачности, этике и прочим замечательным вещам.

Инерция экспансии

ПОСЛЕ ВИЗИТА

На вопросы "ЛГ" отвечает ведущий программы "Постскриптум" канала ТВ amp;#8239;Центр, профессор МГИМО Алексей ПУШКОВ

- Алексей Константинович, как вы оцениваете итоги визита президента Обамы в Москву и то, как их анализирует американская пресса?

- Прессу на Западе я бы разделил на две категории. Одна её часть старалась оценить события более или менее объективно. А вторая заняла жёсткую идеологическую позицию. Первая - например, "Нью-Йорк таймс" - переживает, что в России не сработало обаяние Обамы. То есть: если бы здесь все понимали по-английски, то, конечно, поддались бы его шарму. Но моё личное впечатление - а я лицезрел Обаму в Кремле в течение часа - совершенно другое. Перед приездом Обамы я общался с ведущими американскими экспертами по России, и мне говорили: вы увидите рок-звезду. Я же увидел усталого человека, который словно не понимал: а почему его здесь как звезду не воспринимают? Он не поразил меня ни шармом, ни магнетизмом, ни обаянием. Всё делал как полагается, но абсолютно ничего не сделал, чтобы расположить к себе, например, те восемьдесят человек, которые собрались в Александровском зале Кремля. Он не сумел очаровать даже студентов, которые его слушали в Российской экономической школе.