Литературная Газета 6242 (38 2009)

Тревожный гул

***

Листвы взволнованная речь

Ошеломляет, нарастая:

На этот ветер можно лечь

И долго мчаться, не взлетая,

Легко сминая гребни волн,

Сбивая лиственную пену,

Зелёный гул со всех сторон

Вбирая постепенно… Пока в душе ещё темно,

Блуждает, словно свет в кристалле,

Всё то, что произнесено

Листвы закрытыми устами - Всё то, что обретает слог

Вблизи молчанья, между строк. Но если настигает страх

И даже защититься нечем -

На всех немыслимых ветрах

Распустятся полотна речи: Спасти, утешить, оберечь,

Дать мужества на ополченье:

И небо - речь, и поле - речь,

И рек студёные реченья. ***

Сквозная память, тайная беда,

Извечное кочевье в никуда… Бессонницы зелёная звезда

Бессмысленно горит в пустых осинах,

И низко-низко виснут провода

Под тяжестью вестей невыразимых: И острый скрип несмазанных колёс,

И полуптичьи окрики возничих,

И сладковатый вкус кровавых слёз,

Из ниоткуда в памяти возникших, И слабый крик младенца, и плащи,

Трепещущие рваными краями,

Безмолвно раздувающие пламя

Нощи… Ты знаешь всё. Раскрыты небеса,

Как том стихов, но смятые страницы

Сияют так, что прочитать нельзя,

И силятся вздохнуть и распрямиться. ***

Когда в распахнутый закат

В Господень улей

Два белых ангела летят

В тревожном гуле, Глубоко в небе выводя

Две параллели:

Финал растраченного дня,

Конец апреля, - Тысячелетняя тоска

Любви и света

Бьёт прямо в сердце, как река

О парапеты. Венецианская вода

Бессмертной жажды

Нам отвечает: никогда! -

На всё "однажды…" И сердце плещется не в такт -

Ладони ранит,

И всё обманчиво, да так,

Что не обманет. ***

Охрана вооружена,

Дорога в белый сумрак брошена.

Вокруг такая тишина,

Что от неё не жди хорошего. Январский холод зол и слеп,

И вполдороги - одинаково -

Кривая мельница судеб,

Крутая лестница Иакова. По оба выросших крыла,

Куда бы злая блажь ни целила,

Зима в беспамятство слегла -

И ни кровинки на лице её. Но с облаков наискосок -

Тонюсенький, вздохнёшь - и нет его,

Трепещет русый волосок

Луча залётного, рассветного Помилосердствуй же! И впредь,

Где горя горького напластано,

Не дай соблазна умереть,

Не допусти соблазна властвовать. ***

Вспомнил - и промолчи,

Вздрогнул - и успокойся.

Ангелы на покосе

Точат свои лучи. Искрами бьёт по коже

Их незнакомый смех:

Гости-то не из тех

Мест - из других, похоже… Песенок не поют,

Мёда на хлеб не мажут.

Лезвия отобьют -

То-то травы поляжет! ***

Переживя глухое бездомье,

Вёрсты тоски,

Берёшь ли нынче крошки с ладони,

Пьёшь из горсти? Званая столькими именами -

Всё ль налегке?

Таешь ли, словно заря в тумане,

Снег в молоке? Да, неизменно, по-детски робко,

Пряча лицо,

Ни одного не забыв урока -

Любишь, и всё. Ибо восстанут они из праха -

Пепел грести,

Где же им будет прильнуть без страха

К свету в горсти? ***

Город холодом набит,

Как мешок хрустящей ватой.

Не туманит, не знобит,

Но пылаешь виновато: На рождественский мороз,

На крещенские оковы

Столько радости пришлось -

Нестерпимой, родниковой, Обжигающей уста,

Занимающей дыханье,

Как дитя, или звезда,

Или свет под слабой тканью, Ежедневной суеты,

Наспех сотканной вручную

За мгновенье до беды,

За полшага в жизнь иную… ***

Смотрите, спящие, смотрите же,

Как звон гуляет в граде Китеже,

Расшатывая окоём

В смятенье яростном своём! Смотрите, если вы не слышите,

Как волны, молниями вышиты,

Идут и падают внахлёст

На берег, полный сбитых звёзд! Звон поднимая до Всевышнего,

Беззвучно ратуя: услышь его! -

К востоку обратясь лицом,

Звонарь раскачивает сон. А наяву гуляют ордами,

Глумясь над спящими и мёртвыми,

И голь не срам, и стыд не дым,

И веки тяжки - невподым… ***

Пади, вечерняя роса,

Роса вечерняя!

Прости за всё, за что нельзя

Просить прощения! Пади, как падают в поклон

Пред виноватыми,

Сырой подол беря в полон

Лесными мятами! Не зёрнышком среди хлебов,

Не рыбкой в неводе -

Пади, как падает любовь

Под ноги нелюби, Пади на травы и цветы

Горючей влагою -

И он опомнится: "Да ты

Сегодня - плакала?.." ***

Стояла ночь - зелёная вода.

Я слушала невнятный шёпот крови.

И неотступно, словно невода,

Метанье звёзд преследовали кроны. Я распахнула в глубину окно:

Струилась кровь, и речь её звучала,

Как будто бы стекавшая на дно,

В магическое, зыбкое начало. Я знаю всё, что я хочу сказать.

Но речь её была такая мука,

Что никакою силой не связать

Могучий ток неведомого звука. ***

О, эта жизнь захватывает дух

В неумолимый плен,

Не хлеб, но лёгкий тополиный пух

Даря взамен! Протянешь руку -

он летит в испуге прочь,

Замрёшь - и вот,

Наивный страх пытаясь превозмочь,

Он льстит и льнёт. И как посмеешь этот дар принять?

А не принять?..

Боишься крылышки ему примять -

Учись пленять, Как эта жизнь - жестоко и легко,

Одной тоской.

Как этот пух, которого легло

Невемо сколь.

ЧЕЛЯБИНСК

Запоздалый шаг

КНИЖНЫЙ РЯД