Литературная Газета 6248 ( № 44 2009)

У стены или в пограничной зоне были застрелены 20 подростков. Погибли и 27 пограничников, которые подорвались на собственных минах или были убиты в перестрелке с беглецами.

7октября 1989 года президент СССР Михаил Горбачёв в последний раз прилюдно поцеловал первого секретаря ЦК СЕПГ, председателя Госсовета ГДР Эриха Хонеккера. Праздновалось 40-летие «первого государства рабочих и крестьян на немецкой земле». Горбачёв стоял на трибуне и ласково махал рукой трудящимся и физкультурникам. Однако в своём приветствии советский президент проронил странную фразу: «Важно вовремя улавливать потребности и настроения людей. Кто опаздывает, того наказывает жизнь». Хонеккер на эту перестроечную риторику внимания не обратил. Ему вообще были не по душе перемены в СССР. Между тем экономическая да и политическая ситуация в Восточной Германии была отчаянная. И советское руководство об этом прекрасно знало.

9 октября в Лейпциге, в церкви Святого Николая, решилась судьба ГДР. В ней каждый понедельник пастор Кристиан Фюрер проводил «молитвы о мире», которые заканчивались мирными шествиями. В начале сентября в них участвовали 500 человек. 2 октября — уже 10 000. А в этот день к 18 часам у кирхи собираются 70 000 человек. Демонстранты зажигают свечи и идут к центру города. Войска не вмешались. Как, кто и почему отменил приказ из Берлина, так до сих пор и неясно. Ясно только одно: в Москве противились кровавому развитию событий…

4 ноября прошла самая крупная демонстрация в истории страны. Около миллиона человек на Александер-платц в Берлине требуют отставки правительства, свободы слова, печати, свободного выезда. Открыты границы Чехословакии и Западной Германии для граждан ГДР. Её сразу же переходят 25 000 человек. Лагеря беженцев переполнены.

6 ноября опубликован полный оговорок проект закона о выезде за границу. Он попадает под уничтожающую критику. Впервые на демонстрации прозвучало: «Нам не нужен закон — нужно убрать стену».

9ноября вечером народ стал прибывать на один из пограничных переходов на севере Берлина, в районе Борнхольмерштрассе. Люди просовывали сквозь решётки паспорта и требовали открыть ворота. Ситуация могла обернуться катастрофой. Пограничники не получили никакого приказа. По инструкции они в такой ситуации должны были стрелять. Не получило распоряжений и руководство армии и госбезопасности. Людей становилось всё больше. Причём с обеих сторон границы.

«Не стрелять» — вот единственный приказ, который офицеры на свой страх и риск отдали солдатам. В 22.30 первый шлагбаум был поднят. Через два часа были открыты все пограничные переходы в Западный Берлин. В них ринулись люди. Кто в «трабанте», кто пешком, кто в пижаме, кто на лошади… Безумие — вот было главное слово. Одна женщина так и заявила полицейским: «Добрый вечер, я схожу с ума».

То, что делалось в городе, описать невозможно. Всю ночь кнайпы и рестораны в западной части бесплатно поили народ пивом, шнапсом и немецким шампанским. Били витрины винных магазинов — никто не реагировал. До 1 декабря 1989 года 9 миллионов человек из 16 милионов населения ГДР посетили ФРГ…

Советский Союз об открытии границ в Берлине заранее проинформирован не был, но вскоре из Москвы пришла телеграмма, в которой немецких товарищей поздравляли со своевременным и «мужественным шагом».

Падение стены застало врасплох и правительство ФРГ. Гельмут Коль в этот момент пребывал в Польше. «Вы уверены?» — спросил ошеломлённый канцлер своего советника.

Снос стены начался 1 июля 1990 года. Разбирали её как-то судорожно и грубо. Возникли убогие мемориалы, никак не соответствовавшие масштабу этого символа противостояния гигантов.

Теперь почти 57 процентов населения нынешней Восточной Германии считают, что в ГДР было «всё-таки что-то хорошее»…

ДОВОДЫ

Анатолий УТКИН, директор Центра международных исследований Института США и Канады РАН:

— Я не считаю, что падение Берлинской стены было событием, несущим свободу странам Восточной Европы. Здесь всё гораздо сложнее. До сооружения стены ГДР несла ощутимые экономические и политические потери оттого, что граница с ФРГ оставалась «прозрачной». Например, немало молодых жителей восточного Берлина, получив бесплатное образование в своей стране, перебегали на Запад. Таким образом, ГДР фактически задаром готовила своим соседям высококвалифицированные кадры. Если бы и дальше так продолжалось, Восточная Германия была бы вынуждена исчезнуть с политической карты мира. Поэтому я считаю, что строительство Берлинской стены в той ситуации — обоснованный и рациональный шаг.

Кстати говоря, большинство жителей ГДР не так уж тяготились этим сооружением. Исторически сложилось, что восточные и западные немцы принадлежат к разным ментальным типам. Поэтому стена в какой-то мере отражала состояние германской нации.