Литературная Газета 6249 ( № 44 2009)

Пора собираться. Светло за окном,

Но тело отравлено тягостным сном,

И цепкая память всё тянет обратно.

В объятия сна или в явь? Непонятно…

Назад не вернуть из того октября

Ни золота листьев, ни цену рубля.

Он вышел из дома. Ступеньки трамвая.

Набитый вагон, где, друг дружку толкая,

Народ на работу с утра поспевал.

Вдруг видит Её… И тотчас наповал

Убитый похожестью,

встал неподвижно.

Она улыбнулась, как будто обиженно,

И место своё уступила ему.

И старость в тот миг

подступила к нему.

Оргазмы Ксюхи и «Саквояж» Кабакова

Литература

Оргазмы Ксюхи и «Саквояж» Кабакова

ШЛАГБАУМ

Питерский критик Виктор Топоров – человек серьёзный, но язвительный – заметил на страницах «Частного корреспондента»:

«Есть такой журнал – «Саквояж СВ». Распространяют его на железной дороге – в вагонах повышенной комфортности. «Саквояж СВ» можно, не распечатав, оставить в купе или выбросить на платформе, но заплатишь ты за него всё равно. Причём втридорога. Вагонами повышенной комфортности разъезжают нынче все, кто только может… и соответственно у «Саквояжа СВ» нет проблем ни с реализацией, ни с рентабельностью. И понятно, что главный редактор такого журнала – человек, безусловно, счастливый. И зовут этого счастливого человека Александр Абрамович Кабаков».

Александра Кабакова – прозаика, побывавшего во всех возможных «шорт-листах», и журналиста, прошедшего суровую школу «Московских новостей», нет нужды представлять нашим читателям: обширное интервью с ним недавно вышло в «ЛГ». А вот его деятельность на посту главного редактора «Саквояжа-СВ» заслуживает отдельного разговора. Оставим на совести рекламщиков гламурную часть журнала и сосредоточимся на литературных страницах, извлечённых из доступного интернетовского архива (с декабря 2006-го). Первое, что бросается в глаза: Кабаков поделился своим счастьем лишь с узким кругом литературных друзей. Судите сами: во всех двенадцати номерах 2007-го – рассказы только Д. Быкова. Во всех двенадцати номерах 2008-го – рассказы только О. Славниковой. В году нынешнем – исключительно рассказы А. Слаповского. Почему, спрашивается, всего один писатель на целый год? Ну, во-первых, не надо напрягаться – искать авторов. А во-вторых, таким образом даже пассажир, лишь раз в год позволяющий себе СВ, не сможет никак увильнуть от встречи с творчеством этой великолепной троицы.

Вообще прозаикам «Саквояжа» надобно душевно посочувствовать. Ведь правила игры им заданы суровые: сюжеты рассказов из номера в номер должны опираться на нечто «дорожное, железное». А поди придумай одной головой двенадцать рассказов про ЖД! Ну Ольга Славникова, она не из робких, она даже стрекоз величиной с собаку не боится, а уж классических сюжетов и подавно! Рассказ так и называется: «Статуя командора». Жутко интересно. Командор – это кликуха бандита в авторитете. Он помер, но теперь является вдове своей Анне, дабы та могла получать ежемесячно пятьсот долларов в «плотном конверте». Почему столь небольшая сумма образует плотный конверт, не знаю. В общем, дама сдавала в багаж… Кстати, эти рассказы, собрав под одной обложкой, Славникова сдала ещё и в жюри «Большой книги». Прежде это называлось безотходным производством.

А вот Слаповский обслуживание вип-пассажиров успешно сочетает с поисками новых форм: каждый свой «железнодорожный» рассказ он начинает одинаковым зачином, в котором содержится и такой вот пассаж:

«Есть люди, на которых все шишки валятся, – мудро заметил Глеб Галкин. Он частенько захаживал сюда, в соседний вагон, пообщаться с женским полом, а особенно с Машей, которая ему очень нравилась, и он этого не скрывал, но безрезультатно».

Что безрезультатно-то? Она ему нравилась или он не скрывал? Вот и кочует из номера в номер подобная невнятица. От таких ляпов, кстати, отучают обычно уже на первом курсе Литинститута. Но останавливать это кочевье счастливый главный редактор не собирается, наоборот, в своей речи на трёхлетии издания он объявил, что «на этих принципах редакция продержалась три года». Речь в рассказах Слаповского идёт от лица героини, которая, как он утверждает, старается выражаться «по-книжному». Выглядит это так: «Но тут, проходя мимо одного из ларьков, Ольге бросилось в глаза кожаное пальто, о котором она давно мечтала». Помнится, в другом «железнодорожном» произведении этот оборот Чехов обыгрывал куда как тоньше. Хотя тоже отсылал к книге. К «Жалобной». А Слаповский продолжает «по-книжному»: «Режа колбасу, продавщица произнесла…» Соответственно и сюжеты, предлагаемые г-ном сочинителем, чрезвычайно «книжные»: о том, как нехорошо презирать глухонемых (рассказ «Не со зла»); о том, что нехорошо изменять мужу («Жилка»); о том, что нехорошо подруге позволять соблазнять мужа («Подруга»)… В общем, что ни рассказ, то откровение… Видимо, большие сомнения в нравственном облике вип-пассажира подвигли г-на Слаповского на подобные экзерсисы.